Когда Николай I возглавил Россию, был период “перехода некото– рых евреев в религию победителей”, описанный выше. А какое у Нико– лая было отношение к евреям? Как жилось при Николае I выселенным в наказание из Белоруссии в Москву, Петербург и другие русские города евреям? Как жилось новым “христианам”, к которым в столицу стали активно подтягиваться многочисленная родня и земляки-соплеменники, которые не спешили принимать православие и даже об этом не вспоминали?
Евреи запросто меняли свои немецкие и польские фамилии и имена на русские, вели себя по-прежнему дружно, сплочённо, целенаправленно, общались только между собой и с начальством, а с другими только по необходимости и по работе. В общем, – всё происходило так же как и много раз в течение трёх тысяч лет до этого.
Эйфория российских властей по поводу “охристианивания” евреев уже прошла. Более того, оказалось, что реально идёт обратный процесс – переход православных в иудейскую веру. Министр внутренних дел докладывал Николаю о “широком распространении ереси жидовствующих”, были отмечены случаи перехода из православия в иудейство в Воронежской области, и в других областях российского государства стали возникать секты субботников, этот процесс мы уже наблюдали раньше. И тогда император, вероятно, впервые внимательно взглянул на своих граждан – евреев; увидел, что живётся им хорошо, и они даже распространяют свою религию среди православных.
Вначале Николай назначил трёхлетний срок окончательного выселения евреев из деревень.
При этом он обнаружил непорядок – у евреев была привилегия по сравнению с другими российскими гражданами, которые живут хуже их – евреев не призывают в армию. И раздраженный этой несправедливостью Николай I распорядился подготовить закон о призыве евреев мужского пола в российскую армию, то есть, уравнял евреев с другими гражданами России в призыве на военную службу. А в солдаты тогда брали на 25 лет… Но исполнение императорского распоряжения вдруг непонятно “почему-то” замедлилось и затянулось на непонятный срок.
Раздосадованный этим саботажем, Николай приказал в кратчайший срок предоставить ему по этому вопросу доклад. Но… доклад так и не дошёл до Николая, этот удивительно дерзкий эпизод по Ю. Гессену “вряд ли произошёл без участия кагала”. Евреи по-прежнему занимали активную позицию и лоббировали свои интересы – в данном случае всячески тормозили реализацию царского распоряжения. Наконец, так и не дождавшись выхода закона, разгневанный Николай I в 1827 году ввёл рекрутчину своим царским указом. Российский император живо интересовался техническими новшествами и не хотел, чтобы Россия отставала в развитии техники и промышленности. И с этой целью в 1829 году организовал “Всероссийскую мануфактурную выставку”.
Но сосредоточению на экономике и развитии мешали “имперские проблемы” – в ноябре 1830 г. вспыхнуло восстание польской армии в Варшаве, поляки очередной раз желали суверенитета и независимости. Боевые действия регулярной русской армии по усмирению поляков длились почти год. Тема призыва в армию активизировалась, но не все хотели идти под пули и сабли кавказцев или поляков.
“Солдатчина была мне ненавистна, и мысль о том, что меня облекут в серую шинель и заставят служить царю и отечеству, наполняла меня негодованием”, – вспоминает тихий и мирный еврейский историк С. М. Дубнов.
А почему? – Не мой царь и не моё Отечество?..
А что уж говорить об эмоциях более радикально настроенной части евреев. Теперь уверенно можно утверждать, что и император Николай I был антисемитом.
Вскоре случилась и ещё одна страшная вещь для евреев – на них стала распространяться и служба кантонистов, когда в военизированные учебные заведения школы-кантоны брали мальчиков с 12 лет, военизированные интернаты, аналоги суворовских училищ.
Семён Резник уверен, что российский император осуществлял не принцип справедливости, а преследовал более коварные цели:
“Еврейские рекруты нужны были Николаю Павловичу вовсе не для усиления войска: для этого евреи считались слишком хилыми, трусливыми, да и способными к измене в критическую минуту. В солдатчине Николай Павлович видел средство отрывать еврейских детей от еврейской среды, приобщать к русским порядкам, побуждать к принятию православия, словом, ассимилировать их”.
А что плохого в ассимиляции? Современные евреи сказали бы, что Николай I хотел, чтобы евреи были более толерантны к русским и к российскому правительству. И в этом случае нет проявления расовой ненависти со стороны российского императора, ибо Семён Резник из США о введённой воинской повинности не говорит иначе как об “одном из самых диких проявлений религиозной и племенной ненависти в России, причём прямо организованном властью”.
Евреи всячески пытались уклониться от воинской повинности: прятались, изменяли несколько раз фамилии, “болели”, и как отметил С. М. Дубнов:
“Рекруты (еврейские) нарочно питались плохо, чтобы на врачебном осмотре их признали негодными по состоянию здоровья, охотники же, наоборот, ели до отвала…”.
Исследователь истории из Израиля и единомышленник С. Резника – Я. Рабинович в своей книге пытается представить знаменитого русского писателя Н. С. Лескова как своего идеологического “однополчанина”, совершенно “забыв”, что именно Н. С. Лесков написал юмористическое произведение “Жидовская кувырккалегия” о нежелании евреев служить в российской армии, получилось, что и Н. С. Лесков – антисемит.
Сам Семён Маркович Дубнов признался, что в начале “закосил” со зрением, но не прошло, и избежать воинского призыва помог самый надёжный метод – взятка, подкуп. В общем, в вопросе воинского призыва те времена удивительно напоминают сегодняшние, правда, тогда не было организаций, которые поставили за деньги процесс уклонения от воинской службы на поток.
Русские власти в ответ принимали контрмеры. По свидетельству С. М. Дубнова – они устраивали облавы на базарах, в еврейских кварталах, налагали большие денежные штрафы на еврейские семьи.
Но когда к еврейским сообществам – кагалам отнеслись как целостным национальным общественным организациям и на них возложили ответственность за поставку рекрутов, соответственно и с них стали взимать большие денежные штрафы за непоставку рекрутов, то еврейские старейшины ввели систему “охотников” (причём еврейских) за призывниками.
То есть, от конкретного еврейского сообщества требовалось определённое количество призывников и не меньше. Эту задачу различными способами, порой очень жестокими, исполняли еврейские “охотники”, которых называли – “хаперами”, “хапунами” или “ловчиками”. Они часто хватали парней из более бедных еврейских семей, чтобы оградить от призыва детей из богатых семей, которые от них откупались.
“Для выполнения плана кагалы завели особых ловцов (“хаперов”), которые должны были поставлять “товар” взамен тех, кто бежал либо откупился… Хаперы хватали на улице любого ребёнка, и чем он был меньше, тем легче было его изловить. Если заранее проносился слух о прибытии хаперов и родители не выпускали детей, то хаперы могли ворваться в любой дом и силой вырвать мальчика из рук стенающей матери”, – отмечает в своём исследовании Семён Резник и цитирует слова еврейского писателя Баки Бен Ягли (И. Л. Катцельсон), записавшего рассказ своей бабушки: “Нет, дитя моё, к нашему ужасу, все хаперы были евреями – с бородами и пейсами. И это самое страшное”.
Вот именно, а современные еврейские идеологи всю жестокость своих еврейских хаперов пытаются упорно переложить на российскую власть, обвинить российскую власть.
В 1831 году народ в столице взбунтовался по случаю эпидемии холеры и шумно собрался на Сенной площади. Приехавший Николай Первый своей харизмой и пламенной речью заставил пасть всех на колени. И “всем миром” переживали тяжелые времена, и, слава Богу – пережили.
Николай Первый провел большую работу по совершенствованию законодательства, и к этой работе привлек уже к этому времени успокоившегося старого любителя законотворчества М. Сперанского, который с группой помощников к 1830 году систематизировал и собрал 30 тысяч законов в “Полном собрании законов Российской федерации”. В этот период выходили и новые законы.
Еврейские бороды и пейсы стали привычной деталью на улицах российских городов. Внешний облик Петербурга и Москвы изменился – евреи вели себя уверенно, открывали многочисленные торговые лавки и ссудные конторы; они ходили в своих национальных одеждах – в длинных чёрных кафтанах и открыто исповедовали свою национальную религию. О переходе в христианство никто уже не подумывал. В российском обществе стали роптать и возмущаться, пошли опять разговоры о защитных мерах и ограничениях. Отражением этих настроений был указ Николая I в 1835 г., который ограничивал некоторые гражданские права евреев. В частности, в нём содержалось требование о соответствии внешнего вида граждан к общепринятому в стране, то есть евреи должны были спрятать пейсы, носить соответствующую одежду и демонстрировать уважение к государственной религии.
К этой же теме можно отнести и циркуляр министра образования С. С. Уварова в 1834 году о необходимости обучения в школах и уни– верситетах в духе православия, самодержавия и народности.
Общество получило некое удовлетворение. Но, забегая немного вперёд, стоит отметить, что через несколько лет всё забылось, указ не выполнялся, всё вернулось на круги своя – власти и общество опять стали обсуждать национальные признаки во внешнем облике, и опять пришлось издавать новый указ. В 1835 г. вышло ещё одно Положение о евреях, в котором вводился запрет брать в аренду или в управление населённые помещичьи земли. Это же Положение стимулировало евреев вкладывать деньги в промышленность. Тем более, что в 1836 году Николай I раньше других европейских государств принял в России закон об акционерных обществах – “Положение о компаниях на акциях”.
И в короткий срок возникло 20 крупных акционерных компаний, в создании которых приняли активное участие еврейские ростовщики, и стали вкладывать деньги в первую очередь в строительство сахарных заводов и железных дорог. Вскоре выросли такие “сахарные короли”, как братья Бродские.
В 1834 году Николай Первый открыл университет в Киеве, а Поло– жением от 1835 года выселил евреев из Киева, однако затем разрешил “срочное пребывание в городе”.
Стоит обратить внимание, что в этот период – 30-е годы XIX века, в России резко увеличилось количество евреев, ибо пошёл большой поток евреев из бывших польских территорий. Что случилось? Там стало тяжело и опасно жить. Дело в том, что эта территория стала ареной военных действий – поляки подняли ряд крупных вооружённых освободительных восстаний (1830–1831 гг.).
В этот период очередная революция произошла во Франции. В связи с этими событиями, с одной стороны, Николай сделал подачку крестьянам – немного облегчил их рабство – ввёл запрет на разлучение членов крестьянских семей при их продажах на ярмарках и аукционах.
С другой стороны, встревоженный Николай I заключил в 1833 году “Священный союз” на случай революций о взаимопомощи с императором Австрии и королём Пруссии.
Затем вторую половину 30-х годов и вначале 40-х Николай I много внимания уделил “крестьянскому вопросу”. Вообще-то на социальные проблемы Николай I обращал внимание давно – ещё в 1816 году, будучи великим князем по приказу Александра I он посетил в Англии Оуэна и познакомился с его социальными новшествами. Тогда Николай Павлович произвел большое впечатление на Роберта Оуэна, который о нем сказал: “Этот юноша рожден повелевать”. Этот опыт мало пригодился Николаю I, ибо в России необходимо было реформировать крестьянство, и российский император начал реформы с государственных крестьян.
“Он (Николай I) в короткое время создал отличное управление государственными крестьянами и поднял их благосостояние. В несколько лет государственные крестьяне не только перестали быть бременем государственного казначейства, но стали возбуждать зависть крепостных крестьян… С тех пор крепостные крестьяне стали самым тяжелым бременем на плечах правительства. Киселеву принадлежало то устройство сельских и городских обществ, основные черты которых были потом перенесены в положение 19 февраля для вышедших на волю крепостных крестьян” – отметил историк Ключевский (Курс лекций. 1887-8 гг. стр. 348).
В 1842 году Николай I издал важный закон о крестьянах, который позволял земледельцам ликвидировать крепостные отношения, и позволял освобожденным крестьянам (“обязанным”) покупать землю, и запрещал разлучать крестьян от семей и их продавать. Это была запоздалая полумера, но важная. Николай I был сторонником постепенных шагов.
“Реформами было охвачено около 9.000.000 казенных крестьян, то есть население равное по числу населению тогдашней Бельгии, Голландии и Дании вместе взятым. Было создано 6.000 сельских общин. Всем созданным общинам было предоставлено право самоуправления и право избрания мировых судей. Согласно изданного в 1843 году указа ни окружной начальник, ни чиновники Губернской Палаты Государственных Имуществ не должны вмешиваться в дело управления крестьянскими общинами, а должны только “содействовать развитию между крестьянами собственного мирского управления, наблюдать за исполнением преподанных им правил, но не вмешиваться в суждения по делам, принадлежащим сельскому управлению и расправе, ни в постановления мирских сходов, если в собственных своих делах они действуют по праву, предоставленному законом” – пояснял Б. Башилов. – Из свободных государственных земель малоземельным крестьянам было дано 2.244.790 десятин, 500.000 десятин было дано не имевшим земли, 169.000 человек было переселено в районы обладающие излишками земли, где им было выделено 2.500.000 десятин. Кроме того, образованным сельским общинам было передано 2.991.339 десятин леса. Для того чтобы крестьяне могли иметь дешевый кредит было создано свыше тысячи сельских кредитных товариществ и сберегательных касс.
Было введено страхование от огня. Создано 600 кирпичных заводов. Построено 97.500 кирпичных домов и домов на кирпичном фундаменте. Много было сделано для развития народного образования и здравоохранения. В 1838 году в общинах казенных крестьян было только 60 школ с 1.800 учащимися, а через 16 лет в них имелось уже 2.550 школ, в которых училось уже 110.000 детей, в том числе 18.500 девочек. На казенных землях, для девяти миллионов крестьян, то есть для четвертой части всего русского крестьянства, было восстановлено широкое самоуправление существовавшее некогда в Московской Руси”.
В 1842 году Николай I издал важный закон о крестьянах, который позволял земледельцам ликвидировать крепостные отношения, и позволял освобожденным крестьянам (“обязанным”) покупать землю, и запрещал разлучать крестьян от семей и их продавать. Это была сильно запоздалая но важная полумера. Николай I был сторонником постепенных шагов.
В 1843 г. Николай I рьяно взялся бороться с приграничной контрабандой. В связи с этим распорядился выселить всех поголовно евреев из 50-вёрстной приграничной территории на границе с Австрией и Пруссией, несмотря на то, что, как указывает Ю. Гессен, “в некоторых пограничных таможнях торгующее купечество почти сплошь состояло из евреев”.
Переселенцам при этом предлагалась материальная компенсация– помощь и освобождение от налогов на 5 лет. Но вскоре, как указывает КЕЭ, “правительство Николая Первого перестало настаивать на выселении евреев из 50-вёрстной приграничной полосы, и часть из них смогла остаться на прежних местах”. Почему это произошло? Потому, что пока шёл процесс переселения, в европейских странах по этому поводу поднялся большой шум. Странно, такое впечатление, что под шумок ущемления прав евреев старались легализовать в России контрабанду. Похоже, поток контрабанды был настолько велик, что его остановка сразу сказалась на экономике многих европейских стран. По этому поводу Солженицын замечает:
“… далеко не осуществлённая мера приграничного выселения, вызванная контрабандой, разросшейся до опасных для государства размеров, – откликнулась в Европе таким негодованием, что как бы именно не она резко поссорила европейское общественное мнение с Россией. То есть, может быть, этим частным указом 1843 года и следует датировать первую грань эры воздействия европейского еврейства в защиту своих единоверцев в России, – активного влияния, уже затем не прекращавшегося”. (История с контрабандой – это те исторические факты, которые многочисленные критики А. Солженицына вообще не затрагивают).
Исследователи истории почему-то не обращают внимание на то, что к этому периоду в Европе произошли очень важные перемены, и статус евреев сильно изменился. Без понимания этих процессов иногда трудно правильно объяснить происходящие в России события. Этим переменам в Европе в следующей книге будет посвящена отдельная глава. Вернёмся в Россию.
Не получилось у Николая I выселить евреев из пограничной зоны за контрабанду, тогда он в 1844 году очень энергично взялся за выселение евреев из деревень. Эту очередную попытку еврейский историк Ю. Гессен прокомментировал так:
“… слышится как бы крик отчаяния, что при всей своей власти правительство не может выкорчевать еврейское существование из недр русской жизни”.
Действительно, как мы уже наблюдали – выселением евреев из деревень на протяжении 80 лет занимались четыре российских императора, а евреи всё равно там оставались или через некоторое время опять туда возвращались.
На этом император не остановился и решил одним действием решить ещё две проблемы. Так как евреи по-прежнему уклонялись от уплаты налогов, и накопительная недоплата налогов еврейскими общинами по тем временам составила огромную сумму – свыше 8 миллионов рублей, то император распорядился за каждые две тысячи рублей новых недоплат – забирать в армию ещё “по одному взрослому рекруту”. Это был удар по больному месту, и евреи в России, возможно, пожалели, что их европейские собратья так шумно вступились за них в вопросе контрабанды.
И на этом Николай I в 1844 г. не остановился. Он решил изменить структуру еврейского сообщества и, соответственно, убрать такое старое промежуточное и самостоятельное звено управления, как кагальное руководство, которое, по убеждению императора, вело самостоятельную антигосударственную политику, дурно влияло на многомиллионное еврейское население и мешало ему управлять евреями и воздействовать на них. Николай I упразднил существовавшие многие века кагалы и их функции передал городским властям – управам и ратушам.
Это совсем не означало, как утверждает наш “славный” современный историк Г. Костырченко, что после этого революционного постановления еврейские лидеры потеряли своё значение и “ушли на пенсию”, а евреи пошли со своими проблемами и спорами в городские управы. Всё осталось по-прежнему. Только то, что раньше было легально, стало нелегально и не афишировалось.
Кто из евреев болтал лишнее о внутренней жизни кагала – подвергался строгим наказаниям, вплоть до изгнания и проклятия, становился изгоем. А кто был не согласен с решением старейшин и вынесенным наказанием и дерзали оспорить во вне, в гражданском суде, то по свидетельству известного еврейского общественного деятеля Гиллера Маркевича: “Буде же кто… находил способ из тюрьмы… писать высшему правительству, того уже посредством служителей отправляли без дальних околичностей на тот свет” (С).
В новой ситуации – вынужденная конспиративность лидеров объективно добавила значимой революционности, оппозиционности еврейской общине. Фактически – система управления еврейским сообществом религиозными и общественными авторитетами не менялась принципиально тысячелетиями, менялись только её формы – до 40-х годов XIX века была одна форма, до 30-х годов XX века – другая, современная выглядит иначе.
Вернёмся к событиям истории и к настойчивому и упорному императору Николаю I, который и на этом своём кардинальном решении не остановился и продолжал “строить” евреев. Такое впечатление, что он весь 1844 год уделил еврейской проблематике, и пытался окончательно решить “переходную” проблему, доставшуюся ему по наследству от брата, отца и бабушки.
Вероятно, правильно понимая, что реформа кагальной системы не даст большого эффекта и, не желая дать евреям свободу покинуть страну (а они и сами этого не хотели), император решил поступить ещё более глобально – постараться изменить сознание, менталитет евреев. Поскольку сознание взрослых и старых людей изменить почти невозможно, то Николай I решил взяться за молодые поколения, за их образование.
“Венценосный изверг приказал обучать их (евреев) русской грамоте”, – прокомментировал школьную реформу 1844 г. Николая I известный террорист-большевик Дейч (С).
Как мы уже знаем, император Александр Первый в 1804 году дал евреям равные права в деле образования. И это была ошибка не в ре– шении, а в надеждах. С одной стороны, русские ошибочно считали евреев неким тёмным необразованным народом, недостаточно цивилизованным, – они держаться особо в стороне с некими странными архаичными религиозными предрассудками. Казалось бы – вот они пойдут в нормальные учебные заведения и станут образованными, цивилизованными, откроются, раскроются, смешаются, объединяться (так вероятно думал вначале и египетский фараон правивший более тысячи лет назад до нашей эры).
С другой стороны, – российские власти предполагали через русские школы, русских учителей проводить частично ассимиляцию и русификацию евреев. Поэтому, как мы уже наблюдали, русские как дети радовались переходу первых евреев в православие. На самом деле надежды российского руководства были иллюзорными. Евреи в русские школы не пошли.
Русские ошиблись, потому что плохо изучили евреев и не знали, что у них уже давно организована прекрасная, иерархичная система обязательного поголовного обучения молодёжи. С семи лет еврейского мальчика в малой учебной группе еврейские учителя знакомили детально с историей, с теологией, обучали математике, нескольким языкам, искусству дискуссии и ещё многому полезному. При этом была необычайная строгость учителей (ребе) и родителей к ученикам – “пощёчина со щепоткой табаку летит мне прямо в лицо как заслуженная кара за невнимательность”, – вспоминал свое обучение С. М. Дубнов. То есть, даже нерадивым (и “свободолюбивым”) ученикам давали принудительное многостороннее образование, в котором воедино были соединены наука и религия. Поэтому почти все еврейские молодые люди уже
в возрасте 12-14 лет намного превосходили в своём интеллектуальном развитии даже тех своих сверстников неевреев, которые могли в то время приобщится к образованию. Вот что вспоминает С. М. Дубнов, когда, пройдя еврейскую систему обучения, попал в русскую школу не к своим сверстникам, а в старшую группу:
“Некоторые ученики закрытого еврейского училища были переведены в русские приходские училища. Я попал там в старшую группу и очутился на одной скамье с еле грамотными детьми русских мещан (14 лет), грубоватыми и пересмешливыми. Ничему я здесь не мог научиться”.
Естественно, он ушёл из этого училища, а другие евреи, понимая бесполезность такой учёбы, даже туда и не входили. Но на всякий случай еврейские идеологи страховались и делали всё, чтобы еврейские дети не ходили в русские школы и не теряли свою аутентичность. Чтобы наш современный оппонент из Израиля Я. Рабинович не упрекал меня за неуважение к трудам Шимона Дубнова, я опять воспользуюсь свидетельствами Дубнова, который вспоминает выступление одного патриота-идеолога перед евреями в синагоге против русского просвещения:
“Когда ты придёшь на тот свет, и Верховный Судия спросит тебя: почему не доносится до меня звуки кадиш (заупокойной молитвы сыновей о родителях) твоего сына, – что же ты ответишь?
Ты скажешь: я позволил своему сыну учиться в гойских школах, часы утренней молитвы он проводит не в синагоге, а в гимназии… И раздаётся грозный голос: горе тебе, несчастный!
Ты погубил душу сына и потерял молельщика за упокой твоей души. Ступай в ад!”… Громкие рыдания оглашали синагогу”.
Как видим, всё это было серьёзно и эффективно.
Ситуация была смешной – русские пытались учить и просвещать евреев, которые сами считали русских варварами и язычниками. Вот на эту тему соответствующее воспоминание С. М. Дубнова, когда был большой пожар в его родном городе:
“Когда его (деда) собственный дом был охвачен пламенем, дед стоял на улице и молча смотрел, как исчезает его добро, источник его пропитания (дом сдавался в аренду). Стоявшая рядом дочь громко плакала, а он её успокаивал. Дочь сказала: “Отец, как же мне не плакать? Смотри, вон наш сосед, “галех” (православный священник), плачет у своего сгоревшего дома”. “Дурочка, – ответил старик, – ему есть о чём плакать: ведь у него Бог сгорел (деревянная икона), а наш Бог не сгорел, Он о нас позаботится”.
В общем, многое ясно. Евреи считали себя по сравнению с русскими (и другими славянами) другой, более высокой цивилизацией. И соответственно этому понятию и факту поступали. С. М. Дубнов вспоминает, что он, будучи уже взрослым, в конце XIX века, решил пародировать своего знаменитого земляка – философа Спинозу и немного размяться физическим трудом, попытался распилить досочку во дворе своего дома. И когда он эту досочку пилил, то в городке по этому поводу разразился скандал, к нему отнеслись как к выкресту, идиоту в худшем смысле этого слова, его осудили, а один еврей подошёл к нему и укорил:
“Охота вам заниматься работой, которую любой Иван может делать!”
То есть заниматься физическим трудом для евреев было унизительно и оскорбительно. Они себя позиционировали так высоко и настолько выше всех, что в их понимании им подходил исключительно умственный труд, а физическим должны были заниматься аборигены, туземцы и варвары.
Забегая немного вперёд, можно отметить, что на этой почве случился немаловажный казус – когда в середине XIX века евреи сделали первую попытку за деньги Ротшильдов заселить Палестину, то ничего из этой затеи не получилось. Несколько лет безрезультатно помаялись и разъехались обратно по разным странам, потому что физическую работу некому было делать, не умели, особенно не умели заниматься сельским хозяйством. Из-за этого чистого еврейского государства не получалось, ибо на физический труд пришлось приглашать огромное количество арабов. Только в начале XX века ортодоксы частично решили эту проблему, ломая психику своих соплеменников.
В рассматриваемый нами исторический период российскому императору и его окружению многое было непонятно. А именно – почему евреи избегают просвещения и не идут в русские учебные заведения. Хотя уже стало привычным явлением в России, что молодые евреи по дороге в университет не посещают русские училища и гимназии, но сдают в них выпускные экзамены для диплома экстерном и идут дальше. Система экстернов стала со временем настолько повальной в России среди евреев, что российское руководство было вынуждено издать специальный указ по этому поводу.
Российский император пошёл по другому пути – раз евреи не идут в русские школы, ведут себя обособленно, стесняются сидеть вместе с русскими за одной партой – значит надо пойти им навстречу, уважить их национальную специфику и, – построить для них специальные еврейские школы и их туда пригласить. И Николай I вместе с министром просвещения Уваровым стал открывать казённые начальные еврейские школы и раввинские училища.
На этот раз граф Уваров решил осуществить мероприятие более утонченно, по-европейски и максимально гибко. Для организации но– вой системы обучения он пригласил из Европы просвещённого еврея Макса Лилиенталя, который был последователем известного еврейского общественного деятеля и реформатора Моисея Мендельсона (1729–1786 гг.) – инициатора движения “гаскалы” – просвещения.
“В основе идей Моисея Мендельсона лежали представления о том, что евреев третировали в значительной мере из-за той “обособленности”…
Мендельсон призывал своих единоверцев не давать повода к таким упрёкам. Чтобы сохранить веру отцов, не обязательно отличаться от остального населения своими обычаями, образом жизни, языком, одеждой. Евреям следует активно приобщаться к господствующей культуре, становиться “немцами иудейского исповедания”, каким стал сам Мендельсон”, – поясняет из США Семён Резник.
В связи с этим стоит отметить важную вещь – Моисей Мендельсон предлагал еврейскому народу ничего по сути не менять, но поменять внешнюю форму, чтобы она не раздражала другие народы. Другими словами, он предлагал максимально приспособиться к окружающей человеческой среде, лучше замаскироваться и быть похожим не на еврея в Германии, а на немца иудейского исповедания, не на еврея в Польше – а на поляка, не на еврея в России – а на русского иудейского исповедания. Ведь, например, евреи для достижения этой цели легко брали себе двойные (а то и тройные) имена и фамилии сообразно народа и государства, в котором собирались жить. В России они всегда выбирали красивые фамилии – Цветков, Белов, Белых, Беленький, Черный и т.п. и даже фамилии знаменитых русских деятелей, например, в наше время многие россияне – когда видят в многочисленных телепередачах на российском телевидении еврейского политтехнолога “таранного типа” Владимира Соловьёва, то “автоматически” его ассоциируют с известным русским историков С. М. Соловьёвым или с его сыном – знаменитым философом Владимиром Соловьёвым…
Интересно, что в те времена в Европе, да позже и в России, – это предложение Мендельсона встретили агрессивно, “в штыки”, а к нему самому отнеслись как к предателю – выкресту. Однако (!). Через некоторое время, поняв всю ценность его предложения – все евреи в Европе, Америке, России (и т.д.) – воспользовались его советом. И с середины XVIII века – до сегодняшнего дня мы имеем именно эту ситуацию. Не подвергли себя изменениям только ортодоксальные еврейские священники, которых мы можем наблюдать и в наши времена. Эти изменения имели, конечно, для евреев полезные последствия, а другие народы с трудом могли различить среди горожан евреев, этот аспект имеет и имел немаловажное значение, например – в трагических событиях 1917 года…
Мудрый граф С. С. Уваров присвоил последователю Мендельсона – Максу Лилиенталю высокий официальный государственный чин и поручил создать и возглавить задуманную систему образования.
Но и этот умный метод не дал ожидаемого результата. Евреи отнеслись к этой затее, к этим школам за государственный счёт также очень подозрительно и враждебно. Они также считали, что это одна из скрытых форм русификации еврейских детей, лишения их самобыт– ности, отстранения их от религии и традиций своих предков – и упорно игнорировали, саботировали эти школы. И только 1873 году с согласия уже следующего императора эти пустующие учебные заведения закрыли из-за явного саботажа. Прослеживая историческую линию под названием “как русские пытались просветить евреев”, мы немножко ушли вперёд. Поэтому вернёмся назад и проследим дальнейший ход исторических событий. Итак, – новые еврейские школы саботировались. Кроме того, не был выполнен царский указ 1835 года – в российских городах массы евреев ходили в своих национальных одеждах и носили пейсы, ярко подчёркивая свою религиозную и национальную принадлежность. Опять были недовольны не только русские купцы, но и общественность начинала недовольно роптать.
Вероятно, реально понимая всё происходящее и предчувствуя появ– ление нового более строгого царского указа, еврейские лидеры решили действовать на опережение событий и 18 сентября 1846 года написали Николаю I письмо с объяснениями и предложениями. Вот отрывок этого письма:
“Государь Император наш Милостив ко всем вообще, особенно к вер– ным своим подданным: так и евреям была оказана великая милость учреждением школ для их детей, дабы они были в состоянии приобретать себе честным образом пропитание, как то делают и другие образованные люди, а для достижения сего весьма полезен Указ, повелевающий, чтобы они одевались, как христиане.
Но большая часть Евреев, то есть нижний класс из них, почитает сей благодетельный Указ как несчастье, да и в самом деле, Евреи недостойны Монаршей Милости, по закоренелой ненависти, которую они питают к христианам: в этом я убеждён, ибо я сам был евреем и крещён только первого января 1835 года. Много Евреев одинаково со мной мыслят и желают понять Христианскую веру.
Но отчасти они опасаются, что родители лишат их наследства, отчасти препятствуют сему желание их жены, коих слёзы удерживают их от крещения. Сии то люди желают, чтобы со стороны Правительства – оказано было некоторое принуждение, дабы иметь предлог для исполнения своего желания. Ненависть евреев к христианам, которым они желают всякого зла, весьма несправедлива…” (из исследований Штейна).
Каково? Гениально! Можно даже оставить и без комментариев. В этом прошении очередной гений объясняет многое. Во-первых, он констатирует факт, что часть евреев – низший класс, как бы несознательные, вообще питают “закоренелую ненависть” к христианам (это то, о чём утверждал Мартин Лютер). А те – сознательные, которые отно– сятся к христианам благосклонно, не могут перейти в православие из-за жены и наследства, которого их могут лишить родители. Поэтому они, понимая всю ненормальность ситуации, просят царя как-то помочь, – формально подстегнуть процесс перехода, как-то принудить или формально наказать, или обязать, чтобы в результате и жён переубедить, и наследство сохранить. Неуклонно соблюдается святость принципа корысти-выгоды.
Это чистейший метод Фрейда по спусканию пара.
Как вы думаете – как поступил царь? Николай внял прошению мудрых евреев и издал довольно мягкий и формальный указ. Претворив в жизнь этим идею евреев, и спустив в свою очередь пар у общества.
В этом указе по еврейскому вопросу от 1846 года, конечно, не было ссылки на просьбу евреев, оно начиналось следующими словами:
“Постоянно чуждаясь слияния с гражданским обществом, среди которого живут, они большей частию остались при прежних способах существования за счёт труда других, и от того со всех сторон возникают справедливые жалобы местных жителей”.
В новом постановлении строго запретили носить национальную одежду, и, вероятно, учитывая неожиданные инициативы евреев – срок службы для еврейских рекрутов сократили с 25 до 10 лет.
Возможно, это был и шаг доброй воли в сторону английской королевы Виктории, которая именно в этом году прислала в Россию к Николаю I сэра Мозеса Монтефиоре со своим рекомендательным письмом.
Ему была поставлена задача добиться “улучшения участи еврейского населения” в России.
Британский еврейский миллионер-банкир Моше (Мозес) Монтефиоре был другом Ротшильда, шерифом Лондона, и был возведён королевой Викторией в рыцарское звание, а затем она пожаловала ему звание баронета.
“Николай Первый ни до того, ни после с евреями не встречался. Для гостя из Лондона было сделано исключение. Монтефиоре просил царя взять евреев под защиту. Император отказался и предложил взамен: “Возьмите единоверцев, сколько угодно, с собой, не платя выездные пошлины””, – писал в своем исследовании исследователь из Израиля Я. Рабинович.
Что сулил Моше императору Николаю I за помощь в улучшении жизни евреев – история умалчивает, но известно, что на предложение Николая банкиру-миллионеру – самому позаботиться о своих единоверцах и взять их с собой, лучший друг Ротшильда, а соответственно и Ротшильд – не взяли ни одного российского еврея. Интересно уяснить, как предлагал Моше Монтефиоре императору Николаю Первому улучшить жизнь евреев в России – дать льготы в торговле и освободить от воинской службы? Нет, как указывает Ю. Гессен была, озвучена просьба – чтобы “купцам и ремесленникам дозволить поездки во внутренние губернии”, “разрешить услужение христиан (евреям)…”.
Перемены в Европе были настолько велики (их мы рассмотрим в следующей книге), что (!) английская королева лоббировала интересы евреев даже в деталях – например, чтобы им могли служить христиане, в данном случае русские.
Удивительно выглядят и упорные непрекращающиеся старания евреев любыми путями прорваться во внутренние российские губернии, даже с помощью ходатайства английской королевы Виктории…
Фактически мы наблюдаем в лице еврейского сообщества в России серьёзную оппозицию властям. Эта многомиллионная оппозиция не только критически относится к властям и не выполняет императорские указы, но при поддержке европейских монархов старается захватить экономику страны. Разве можно с этой оппозицией сравнить таких оппозиционеров того периода, как Герцен и Белинский… А ведь в сотнях и тысячах учебниках СССР и современной России только именно эти два интеллигента и ещё парочка им подобных фигурируют единственными оппозиционерами этого периода в России.
В этот период опять хлынул в Россию большой поток евреев из Польши. Это опять был результат нескольких вспыхнувших освободительных восстаний поляков: из этой серии восстаний первое началось в 1844 г., затем в 1846 г. (Краковское и Галицийское) и в 1848 г. (Познаньское). В отличие от других “присоединённых” народов поляки почему-то не унимались и рвались на свободу. Российские войска жестоко расправились с любителями национальной свободы, тысячи повстанцев были расстреляны, повешены и отправлены на каторгу. Хлынувший в Россию очередной поток евреев опять возмутил общественное мнение, а восстания поляков спровоцировали активизацию критической позиции русской интеллигенции.
В ответ в 1849 году Николай I издал указ о запрещении ношения всякой национальной одежды, будь то украинской или русской. И в этом же году многих известных русских интеллигентов он затолкал по тюрьмам и каторгам. В конце своей жизни и своего правления Николай I стал очень воинственным.
И хотя он был внешне и по характеру самый “солдафонский” из всех предшествующих императоров его эпохи, но получилось так, что он не участвовал в войнах или славных захватах других народов и территорий. Он участвовал в событиях, начатых не им – в подавлении польских восстаний и в Кавказкой войне, где русские войска чередовали победы с поражениями и никак не могли подчинить себе чеченцев и дагестанцев.
Возможно, отсутствие позитива в этом вопросе и желание оставить после себя память славных побед побудили его к агрессивным действиям – в 1848 году он напал на Дунайские княжества.
А немного позже вмешался во внутренние дела Венгрии и потопил в крови вспыхнувшую там революцию (1848–1849 гг.). После этих “славных” побед Николай I обратил свой взор на внутренние проблемы. Оказалось, задуманная программа просвещения евреев не даёт положительных результатов. Чтобы лучше разобраться в причине неудач в этом вопросе, в 1850 в учебных округах был создан консультативный орган из местных “учёных евреев”, которые по иронии и были главными противниками и руководителями саботажа.
Ещё хуже было положение дел в любимой императорской теме – воинской. Снижение срока службы для евреев на 15 лет (до 10) никак не повлияло на их отношение к воинскому призыву. Это упорное нежелание евреев служить Отечеству особенно раздражало Николая I. Молодые евреи не только, как и раньше, перебегали в другие губернии, скрываясь там в своих сообществах, но теперь всё чаще убегали за границу – в Европу, где, как правило, поступали в престижные университеты.
И Николай в конце 1850 года усилил репрессивные меры в этом вопросе: теперь за каждого уклоняющегося от службы еврея требовалось выделить дополнительно ещё трёх новобранцев сверх нормы. А когда и эта мера не дала ожидаемых результатов, тогда с 1853 года Николай I коварно разрешил еврейским общинам для выполнения нормы рекрутчины сдавать в солдаты не только членов своего территориального сообщества, но и еврея любого другого сообщества.
Таким образом, чтобы оградить от призыва своих евреев, своего сообщества, например данного городка, еврейские хапуны или хаперы хватали заезжих молодых евреев, приписанных к другим местностям, и сдавали их в солдаты. Фактически император этим разрешением внёс сильный раздрай в еврейские сообщества, поссорив их между собой. Новшества императора вызвали особую ненависть евреев к нему и вообще к русской монархии. Эту ненависть евреи не только донесли в полной мере до 1917 года и сверх меры выплеснули её, но, судя по современным печатным работам еврейских авторов, несут до сих пор. Хотя ни один этот автор не может объяснить, почему в вопросе воинской повинности для евреев должны были сделать исключение.
Анализируя исторические исследования еврейских авторов, следует заметить, что тему противостояния в вопросе рекрутчины евреи не лю– бят поднимать, несмотря на длительную остроту этого противостояния и последствия. Потому что данный вопрос плохо вписывается в стерео– типные объяснения агрессивной революционности евреев, их активного участия в террористическом движении против властей в конце XIX и начале XX веков и в государственном перевороте в 1917 г.
В данном случае трудно прокомментировать грубое нарушение евреями закона о воинской службе защитой интересов коренного населения, то есть русских перед царизмом или, что это было всенародное протестное движение, а евреи из-за своей природной активности и образованности шли впереди и во главе этого процесса.
В 1855 году император Николай I умер. И можно подвести итог его правления.
Бесспорно – победил масонов-декабристов. Подавил многочисленные освободительные восстания поляков. “Переломная эпоха, в которую правил Николай Первый, наложила на него неизмеримо тяжелое бремя. Он правил, когда мировое масонство и руководящее им мировое еврейство окончательно утвердили своё господство в Америке и Европе.
Это была эпоха, в которую, по меткому выражению Гоголя: “Диавол выступил уже без маски в мир…”.
Команду управленцев в лице Бенкендорфа и Нессельроде Николай I подобрал крайне ошибочно, в результате чего не уберег А.С.Пушкина и поставил Россию в результате Крымской войны в крайне опасное положение.
За 30 лет своего правления Николай I упорно и методично пытался различными способами вписать евреев в российское общество, но ни одну проблему в этом вопросе, начиная от вопроса контрабанды и до “просвещения”, он не решил. Это уже третий российский император этой эпохи – антисемит, не считая Ивана Грозного, Петра Великого и его наследников.
Наш эмигрант в США профессор К. Зайцев в журнале “Согласие” (№ 44, Лос-Анджелес) писал о Николае Первом:
“Через Канкрина он упорядочил финансы. Через Сперанского создал свод Законов. Через Киселева он построил систему управления государственных крестьян.
Это все были леса для капитального ремонта старого здания, на началах ликвидации крепостничества”.
Маркиз де Кюстин сказал Николая Первому:
“Государь, Вы останавливаете Россию на пути подражания и Вы её возвращаете ей самой”.
При Николае Первом преследование церкви со стороны российских монархов заканчивается, но её чиновничье порабощение, а отсюда и в какой-то мере – духовное порабощение остаётся.
Многим современникам и даже исследователям истории этот император нравился своей понятливостью действий и своеобразной военной красотой, не говоря уже о его мужской красоте, – многие женщины считали его непревзойдённым красавцем. Интересно, что простой русский народ любил его больше всех российских императоров. И многочисленные “мудрые” историки до сих пор удивляются в своём непонимании – почему этот строгий “солдафон на троне” был так сильно любим этим странным русским народом больше всех русских царей. А теперь ещё и о Сталине на этот вопрос мучают свои мозги. Выдающийся мыслитель И. Ильин дал такую оценку Николаю I:
“Император Николай удержал Россию на краю гибели и спас её от нового “бессмысленного и беспощадного бунта”. Мало того, он дал русской интеллигенции срок, чтобы одуматься, приобрести национально-государственный смысл, и подготовил реформы Александра II” (“Наши задачи”).
Но русская интеллигенция в своём большинстве не использовала эту возможность.
Роль и эволюцию русской интеллигенции середины и второй половины 19 века мы рассмотрим в следующей книге. В правлении Николая I мы впервые встретили новинку – вмешательство во внутренние дела России и лоббирование еврейских интересов европейского монарха – королевы Англии, в то время мощнейшей морской империи на планете, попавшей в финансовую зависимость от еврейской семьи Ротшильдов. В это же время Маркс и Энгельс стали пропагандировать свою коварную идеологию; кроме того, в 1855 году началась Крымская война – на российской территории Россия воевала с коалиционными войсками европейских стран: Англии, Франции, Турции и Сардинии. Война была инициирована английским руководством в борьбе за мировое лидерство.
Эти важные события и закономерности, с ними связанные, а также цепочку событий, ведущую к Катастрофе 1917 года, рассмотрим в следующей книге.
Надеюсь, книга читателю была интересна, а главное – была познавательной и полезной.