Можно сказать, что история французских революций началась с упадка Франции после блестящего правления кардинала Ришелье Арман Жан дю Плеси (1585–1642 гг.). Ришелье был прекрасный философ жизни, хороший организатор и руководитель. Не он был при короле Людовике Восьмом, а король был при нём. Этот кардинал создал современную по тем временам армию по типу шведской, создал современный сильный флот, выиграл ряд внешних и внутренних войн, в том числе успешно провёл знаменитую тридцатилетнюю войну, организовал военные походы с целью колониальных захватов в интересах Франции, организовал внутреннюю и внешнюю торговлю. В общем, личность была великая, сравнима по своему значению для Франции с нашим Петром I.
В начале правления Ришелье Франция была слаба, король слаб, денег мало, полно долгов, Франция раздроблена на множество мелких княжеств, одни из которых католики, другие протестанты-гугеноты; князья имели свои крепости, свои войска, вели свои войны – в общем демократия среди этого элитного слоя была хорошая и результат её был соответствующим.
У планирующего сделать сильной и богатой Францию кардинала было несколько несложных и понятных истин. Одна из них звучала в его устах так: “Кто силён, тот часто прав с государственной точки зрения…”. И придя к власти, он максимально использовал её силу. Во-первых, он строго воспретил все устные и письменные протесты парламента против короля, то есть убрал всю ненужную болтовню и дебаты. После чего разрушил ограждения и укрепления княжеств, графств и герцогств, распустил их армии, запретил под страхом смертной казни дуэли между вельможами. Создал постоянную государственную сухопутную армию и военный флот. Первая и единственная во Франции газета, выходившая с 1631 года, была полностью подконтрольна кардиналу.
После чего Ришелье создал строгую централизованную службу управления, контроля и собирания налогов, которая называлась интендатура, а её чиновники – интенданты, облечённые судебной, фи– нансовой, административной и контрольной властью осуществляли контроль над страной.
Внутри страны Ришелье дисциплину поддерживал самыми строгими мерами, вопрос восстаний решался однозначно, как констатировал один летописец тех времён после какого-то восстания “Пленных перевешали и весь сброд расстреляли”. Ришелье придерживался довольно категоричного мнения по отношению к народу:
“Народ – это мул, который, привыкнув к тяжести, портится от продолжительного отдыха сильнее, чем от работы”.
Эту истину, спустя триста лет, поняли американские специалисты по социальной инженерии и, в отличие от Маркса, разработали рабочим не только восемь рабочих часов, но и восемь оставшихся часов перед сном, развлекая различными телешоу, боевиками, эротикой и т.д., чтобы рабочий отдыхал, набирался сил, а не утруждал себя различными ненужными мыслями о политике.
За период правления Ришелье в пять раз увеличились налоговые сборы в казну, Франция могла успешно решать многие задачи на международной арене, в том числе могла успешно конкурировать с экономиками таких бурно развивающихся стран, как Англия и Голландия. Интересно, что этот великий кардинал ставил интересы государства выше религиозных или церковных. В эпоху его правления Франция была богата, а народ при деле и обеспечен.
Эпоха расцвета Франции длилась ещё несколько десятков лет при преемнике и последователе Ришелье – Мазарини, который переборщил: задавил Францию налогами, чем вызвал многочисленные восстания и противостояние парламента.
Но Францию разорила классическая болезнь от успехов и богатства: непомерная, головокружительная роскошь жизни элиты, строительство великолепных дворцов, бесконечные и бесчисленные балы, жизнь только для удовольствия, многочисленные любовницы и подарки им в виде замков и огромных пожизненных пенсий. Естественно, что такой образ жизни пожирал огромное количество денег, которые скоро закончились.
Чтобы выровнять положение власти, выпустили огромное количество необеспеченных ценных “бумаг” – ГКО, коррупция приняла потрясающие размеры, а ещё большие размеры приняло обворовывание казны. Министр финансов не отчитывался ни перед кем, и никто не знал истинное финансовое положение в стране и долг казны. Время от времени кого-то снимали с должностей, даже казнили или высылали за пределы страны, конфисковывали деньги и имущество, приходил на его место другой – и весь процесс обворовывания страны начинался заново.
Положение страны и народа к концу XVIII века было катастрофическим, нищенским, государственный долг достиг астрономических размеров. Соответственно налоговое бремя на население было огромным, что вызывало понятное недовольство народа и парламента. Парламент встал в резкую оппозицию к королю, и к 1788 году это противостояние достигло максимума. В этой всей критической ситуации король вынужден был в мае 1789 года созвать Генеральные Штаты, которые уже не созывались 175 лет. Генеральные Штаты – это сословно представительное учреждение, некий совет старейшин или мудрых, который, по идее, должен был представлять весь народ и якобы выражать его мнение; в него входили представители дворянства, духовенства и горожан (третье сословие). Впервые этот орган создал в 1302 году король Филипп Краси– вый для поддержки своих инициатив. Во время таких созывов сословия пользовались моментом и выторговывали себе различные законы или льготы. Ко времени очередного созыва в 1789 году Франция подошла в кризисном состоянии. И к этому времени во французском обществе здорово поработали масоны, которые взрастили идею создания республики. К тому же к этому времени во Франции появилось несколько ярких мыслителей философского склада, достижениями одного из них воспользовался К. Маркс.
В один и тот же период во Франции жили: Вольтер – Мари-Франсуа Аруэ (1694–1778 гг.), Жан-Жак Руссо (1712–1778 гг.), Дени Дидро (1713–1784 гг.) и Гельвеций Клод Адриан (1715–1771 гг.). Все они были философами, писателями, поэтами, драматургами, а Руссо был ещё и композитором. За продвигаемые в общество взгляды их назвали просветителями.
Все они были не из богатых сословий – Гельвеций был сыном врача, Руссо был сыном часовщика, Дидро – ремесленника, Вольтер – нотариуса. Но благодаря собственному таланту, относительному достатку родителей и некоторой удаче – все они достигли больших высот, например, Дидро получил звание магистра искусств, а Вольтер был членом Французской Академии.
Просветители в своих взглядах стояли на грани революционности, например: “Образование придаёт человеку достоинство, и раб начинает сознавать, что он не рождён для рабства”, – декларировал Дидро. Пожалуй, лишь один Гельвеций говорил больше о бесконечном, вечном, материальном Мире. Остальные трое высказывались в духе приведённой фразы Дидро.
Закономерным образом получилось противостояние между ними и церковью, хотя они не отвергали полностью церковь и считали её необходимой для сохранения общественного порядка и частной собственности. По этой же причине было противостояние между просветителями и властями. В результате чего трактат Гельвеция “Об уме” официально сожгли; Вольтер в 1717 году был заключён в Бастилию, в 1726 г. был вы– слан из Франции, а в 1734 г. был осуждён парламентом на сожжение, но казни избежал. Дидро отсидел почти два года в тюрьме, а Руссо вообще всю жизнь приходилось скрываться от властей, и находится постоянно в бегах – как от властей, так и от католиков и от протестантов.
Во Франции с начала XVII века, глядя на соседнюю Голландию, шушукались о республике. В 1762 году Вольтер в своей работе “Республиканские идеи” начинал основательно разрабатывать идею республиканского устройства страны, хотя его устраивала и просвещенная монархия, то есть некий просвещённый справедливый король. Дидро также симпатизировал этим идеям, хотя сомневался, – подходит ли республиканское устройство к такой большой стране как Франция. При этом Дидро также устраивала просвещённая монархия. Руссо же в отличие от предыдущих сотоварищей был самым радикальным, катего– ричным и революционным – он был не только против существования короля, но и вообще – против существования неравенства, существования господствующих, эксплуататорских классов, которые пользуются плодами-достижениями всего общества. Это были уже характерные взгляды будущего марксизма, и половину своей философии талантливый сын еврейского народа Карл Маркс, не афишируя, взял у Руссо. Поэтому, чтобы понять Карла Маркса необходимо знать Руссо.
Среди вышеназванных мыслителей-просветителей Гельвеций почти не касался вопросов переустройства общества, философии государства; Дидро же после тюрьмы оставил эту тему и полностью посвятил себя созданию первой Энциклопедии(1751–1765 гг). А Вольтер и Руссо, хотя оба симпатизировали идеям республиканского устройства, однако сильно отличались во взгляде на фундаментальный вопрос изначального равенства или неравенства, и отсюда происходило всё множество других разительно различных взглядов.
Руссо исходил из интересной аксиомы – все люди рождаются равными, ибо все они были равными в первобытном диком состоянии. По разумению Руссо – достаточно всех поставить опять в равные условия, дать равное образование и воспитание – и все опять будут равными. А Вольтер, как и Дидро, считал, что все люди рождаются изначально с разными способностями, поэтому все люди изначально неравны. Уважаемые читатели, будьте внимательны – данный вопрос и поныне является для многих очень актуальным и нерешенным, на нём здорово “поскользнулись”, вернее – его коварно использовали относительно недавно Маркс и Ленин. Вольтер:
“На нашей несчастной планете невозможно, чтобы люди, живущие в обществе, не были бы разделены на два класса – один из угнетателей, другой – из угнетённых. Человеческий род, такой, каков он есть…”.
Ранее мы уже приводили цитату об образовании Дидро, который, как и Вольтер, считал образование важным, но не решающим всё, поэтому оба эти философа считали очень важным выявление в человеке изначальных, природных задатков-способностей. Руссо к решению этого вопроса подошёл максимально серьёзно и посвятил этому исследование под названием “Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми” (1775 г.). В этой работе он проследил эволюцию человечества в названном вопросе. Эта работа Руссо очень интересна ещё и тем, что её будет в своей основе повторять, дублировать К. Маркс. Ж.-Ж. Руссо долго изучал жизнь “диких”, первобытных людей, живущих свободно в лесных чащобах, и пришёл к следующим выводам:
Добавлю слова Руссо из его пьесы “Нарцисс”:
“…слово Собствен– ность, которое стоит столько преступлений нашим так называемым почтенным людям, не имеет среди дикарей почти никакого смысла; ничто не толкает их к тому, чтобы обманывать друг друга”.
Добавлю ещё мнение Руссо из его назидательного письма польскому королю С. Лещинскому:
“Первый источник зла – неравенство; из-за неравенства возникли богатства, они породили роскошь и праздность, роскошь породила искусства, а праздность – науки”. Вот так Руссо перевернул Аристотеля!
Итак, Руссо верно отразил истину положения и затем сделал оши– бочный вывод, что эволюция человечества несколько тысяч лет шла “ошибочным” путём. Глупости Руссо очевидны – и это был кумир французских масонов-революционеров и К. Маркса…
Руссо решил исправить эволюционную “ошибку”, решил ликвиди– ровать все эти тысячелетние неправильные эволюционно-исторические накопления и всё вернуть на уровень равенства дикарей.
Этой “гениальностью” Руссо закономерно возмущался Вольтер:
“Как, тот, кто обработал, засеял и огородил, не имеет право на плоды своих трудов? …Вот философия нищего, который желал бы, чтобы бедняки обокрали богатого”.
Последнее Вольтер заметил очень метко, ибо Руссо, особенно в молодости, жил в большой нужде, был слугой, лакеем и секретарём людей намного глупее его, но богатых. И Руссо, глубоко переживая эту несправедливость, создал эту свою теорию. Хорошо ещё, что на его пути не попалась старушка-процентщица…
Руссо неоднократно возмущался, что люди не имеют одинаковых стартовых имущественных условий, и поэтому бедняк не имеет возможности стать богатым. Но из этого ведь не следует опровергать вообще всю эволюцию, труд, необходимость экономического человеческого общения и факт неравенства. Проследим с интересом далее логику Руссо, ибо дальше точно этим же “гениальным” логическим путём будет идти Карл Маркс.
Рассматривая необходимость взаимных обязательств-договор в результате вынужденного, необходимого общежития, Руссо делает “фундаментальный” вывод: “из природы договора мы увидим, что он не может быть нерасторжимым”. – А почему бы и нет?
Сложившиеся тысячелетиями связи Руссо желает полностью разрушить и на их месте создать новые, договорные, якобы подлин– ные, истинные и справедливые:
“…буду здесь рассматривать создание Политического организма как подлинный договор между народами и правителями, которых он себе выбирает, договор, по которому обе стороны обязуются соблюдать законы, в нём обусловленные и образующие связи их союза”.
Тысячелетние, вечные законы Руссо решил заменить новыми, он решил поменять “правила игры” Жизни.
В этой работе о неравенстве Руссо выкладывает основу своей философии, все свои взгляды: от формирования конституции до формирования республиканских органов власти – “один из этих законов определяет порядок избрания и власть магистратов, уполномоченных наблюдать за исполнением остальных статей договора”. Во всех последующих своих работах Руссо пытается подробнее развить названные темы, исходя из опыта республиканского строительства в древней Греции и в Римской Империи.
В следующей своей работе “О Политической экономии” Руссо упреждает Гегеля, говоря:
“Политический организм – это, следовательно, условное существо, обладающее волей…”.
Можно к этому добавить, что по– литический организм есть некая целостность, есть живой организм, объединённый и соединённый живыми человеческими мыслями, решениями.
В этой же работе интересно понаблюдать, как Руссо ищет дальнейший путь, осуществляя поиск в борьбе между собственными убеждениями и логической необходимостью:
“если отчисления добровольны, они(граждане) не дают ничего; если они вынужденны, они незаконны; и в этой жестокой альтернативе: дать погибнуть Государству или посягнуть на священное право собственности, которое есть опора Государства, состоит трудность справедливой и мудрой экономии”.
Руссо, в отличие от Маркса, не уничтожает частной собственности, он её сохраняет, и интересно выяснить для чего:
“Несомненно, что право собственности – это самое священное из прав граждан и даже более важное в некоторых отношениях, чем свобода: потому ли, что
…собственность – это истинное основание гражданского общества и истинная наука в обязательствах граждан, ибо если бы имущество не было бы залогом для людей, то не было бы ничего легче, как уклониться от своих обязанностей, насмеяться над законами”.
Эта коварная идея залога не случайна, ибо Руссо этим решает следующую задачу:
“Первое, что должен сделать после установления законов основатель учреждений Республики, это найти фонды, достаточные для содержания магистратов и прочих чиновников и для покрытия общественных расходов. Эти фонды называются эрариум или фиск, если они в деньгах”.
И здесь следует сделать важное замечание – Руссо в отличие от К. Маркса поступил как порядочный, он не только призвал разрушить старый порядок, старое государство, но и попытался помочь осущест– вившим в скором будущем на практике его идеи теоретически выстроить новый. Маркс же призвал к вооружённому восстанию, к разрушению государства и ничего не сказал о дальнейших действиях после разрушения. Марксу не хотелось думать на эту “никчемную” тему, или он думал, но ничего придумать не мог.
Восставшие во Франции в 1789–1795 годах имели хотя бы советы или некий проект Руссо. А знаменитая Парижская коммуна 1871 года, восставшая в результате призывов и агитации Маркса, придя к власти и разрушив всё – осталась ни с чем. Восставшие шарахались в неведении, обвиняли друг друга и уничтожали друг друга. Да и Ленин-Бланк проклинал за это Маркса, ибо когда в России произошла революция 1905 года, то Ленин, глядя на наследие своего кумира, абсолютно не знал, что делать. А когда произошла без Ленина Февральская революция, то Ленину и сотоварищам пришлось на ходу в поезде из Швеции и Финляндии в Россию спешно что-то придумывать, “на коленках” составлять минимальный план-проект строительства нового государства в случае захвата власти.
Итак, Руссо наметил два способа сбора денежных средств для нужд нового республиканского государства: первый – это добровольные сборы с граждан, а второй – сборы с частной собственности, с имуще– ства. Посмотрим – как эти два способа он пояснил в своей работе “О политической экономии”:
“Правда, по тому же договору каждый, хотя бы и молчаливо, обязуется вносить свою долю на общие нужды; складчина, для того чтобы она была законною, должна быть добровольною. Добровольной не в соответ– ствии с частной волей, но в соответствии с общей волей, с большинством голосов… Эта истина, что налоги не могут быть установлены законным образом иначе, как с согласия народа и его представителей, была призна– на всеми без исключения философами… Обложения, которым подверга– ется народ, бывают двух видов: одно – вещественное, которое взимается с имущества, другое – личное, которое вносится с головы”.
Как видим, по поводу понятия “добровольности” Руссо изобрел своё оригинальное “ноу-хау”:
“добровольной не в соответствии с частной волей, но в соответствии с общей волей…”.
Обложение налогом собственности, по мнению Руссо, происходит по следующему принципу:
“…тот, у кого в десять раз больше имущества, чем у другого, должен платить в десять раз больше…И пусть не страшатся того, что подобный доход носил бы произвольный характер, поскольку он относится к предметам не первой необходимости”.
С имущества, полученного по наследству, следует платить разовый налог или постоянный? – этого Руссо не уточнил. А будут ли хорошо работающие и соответственно хорошо зарабатывающие после инициа– тив Руссо иметь и далее желание хорошо работать? – на эту тему Руссо также не удосужился подумать. Кстати, об этом не подумал ни Маркс, ни Ленин, и только Сталин с этой целью ввёл “социалистическое со– ревнование” как замещающий стимул.
На примере Руссо мы видим, как человек в мучительных поисках справедливости… ошибается. Далее, в следующей своей работе, самой знаменитой – “Об общественном договоре” (1762 г.) Руссо пытается ещё немного продвинуться вперёд: “Как может слепая толпа, которая часто не знает чего она хочет, ибо она редко знает, что ей на пользу, сама совершить столь великое и столь трудное дело, как создание системы законов?
…Частные лица видят благо, которое отвергают; народ хочет блага, но не ведает в чём оно. Все в равной мере нуждаются в поводырях”.
В середине 19-го века в России некоторые умники – первые революционеры, придут к такому же выводу: народ туп и ленив, – поэтому его необходимо насильственно (или с помощью обмана) вести к счастью. К. Маркс объявит себя поводырём неграмотной части народа – пролетариата, а сам пролетариат – объявит поводырём всего общества, а Ленин объявит поводырём свою партию.
Дальше в логике Руссо начинается полная утопия:
“Надо обязать первых согласовать свою волю с их разумом; надо научить второй(народ) знать, то чего он хочет… Тогда в результате просвещения народа явится союз разума и воли в Общественном организме…”.
Научить народ нужному хотению… И это несмотря на то, что Руссо к этому моменту совсем отчаялся воспитывать и просвещать (с 1755 г.) свою жену Терезу, абсолютно безнадёжную в этом плане. Кроме того, Руссо даже не пытался воспитывать своих детей – он их делал и сразу после рождения отдавал в монастырский воспитательный дом, мотиви– руя это тем, что у него не хватает средств на их содержание.
Как “специалиста” по законам и республиканскому устройству го– сударства взбунтовавшиеся жители острова Корсика попросили Руссо помочь им в законотворчестве. И Руссо помог им – по этому поводу вышла его работа “Проект Конституции для Корсики”. В виде этой работы корсиканцы получили “колоссальную” помощь и, вероятно, бо– лее-менее думающие из них, прочитав сборник этих советов, подумали:
“Не издевается ли этот умник над нами? Не насмехается ли он над нами? Или, может, он лишился рассудка?”
Ибо в этой работе Руссо дал волю своей фантазии сполна, вот, например, несколько его советов-законов:
“Корсиканцы, тише! Я буду говорить от имени всех. Пусть те, кто не согласны, удалятся, а те кто согласны, поднимут руку”.
Согласитесь – Руссо “гений”! При такой системе всегда будет подавляющее большинство и беспрепятственное принятие любого закона. И в 90-х годах 20-го столетия к нам в Россию приезжало западное “светило мысли” – Юрген Хабермас и упрекал нас в том, что мы не знаем Руссо, и чтобы выстроить по новому жизнь после развала СССР – нам необходимо внимательно изучить Руссо…
Глянем на другие “перлы” ума Руссо: “Все законы наследования должны быть направлены к тому, чтобы приводить всё к равенству таким образом, чтобы каждый имел кое-что и чтобы никто не имел ничего лишнего”. – Каково? – “гениально”. Руссо: “И корсиканцы должны были платить дань за то, чтобы получить, как милость, право не носить оружие”.
В общем, эта конституция Руссо вещь весьма забавная, и желающие поупражняться в придумывании законов получат от её чтения немало весёлых впечатлений. Повторюсь – важно понять Руссо, его ошибки и заблуждения, чтобы хорошо понять ущербность масонов и марксистов и их “случайную” одинаковость, похожесть.
“Руссо… понимает свободу как автономию народа, как равное уча– стие всех в практике законодательства, при котором народ даёт законы самому себе”, – вешал русским марксистскую “лапшу” приезжавший недавно в Россию либеральный “авторитет” Юрген Хабермас. Можно было бы развесить уши и слушать подобных “умников” и попросить зна– комого сантехника, чтобы он дал несколько законов самому себе и заодно нам, а дворник – себе, бомж – себе, наркоман – себе, а потенциальный преступник – себе. Напомню яркий пример-факт, когда, осуществляя этот принцип равенства и свободы по Руссо-Марксу-Хабермасу, – в 1929 году лучших оставшихся в стране академиков и профессоров нашей Академии наук тестировали уборщицы, дворники и вахтёры…
На этом расстанемся с Жан-Жаком Руссо с большим удивлением – как этот, мягко выражаясь, не очень умный человек умудрился стать в истории человечества знаменитым и уважаемым до наших дней? В этом же ракурсе можно процитировать и Вольтера:
“Народ всегда несдержан и груб, – это быки, которым нужны ярмо, погонщик и корм”.
И вышеперечисленные умники решили одно ярмо заменить другим, своим.
Руссо ушёл из жизни в 1778 году, а его уродливые идеи только начинали жить и охватывать воспаленные умы. Нужно было только время, чтобы идеи Руссо о равенстве и республике, благодаря талантливой подаче масонов, попали в головы сограждан, завладели ими и приступили к реальному действию. Прибавьте к Руссо всё, что я писал о масонах в предыдущей книге, и вы получите картину предреволюционной Франции.