Благодаря решительным действиям российских властей и народа террористическая война к концу 1906 г. стала затухать, хотя ещё и в феврале 1907 г. еврейский террорист Лев Зильберберт пытался убить члена императорской семьи великого князя Николая Николаевича, дядю императора. Многих террористов расстреляли военные суды, многих арестовали, а которые не попались – убежали из России в различные страны. Интересно отметить, что почти все арестованные полицией террористы бежали неким загадочным образом из-под стражи и удачно пересекали границу. Тот же кровавый еврейский террорист Гершуни в 1907 удачно бежал, и затем благополучно жил героем в Европе, также поступил Бронштейн-Троцкий) и др. Советская пропаганда объясняла, что все они были очень умные, находчивые, смелые и быстро бегали. На самом деле всё, конечно, не так – всё просто и прозаично – деньги: подкуп, коррупция оказались эффективнее всякого министерства и закона.
В начале 1907 г. в Париже Савинкова знакомят с Гершуни и они вместе начинают разрабатывать план убийства российского императора, но понимают нереальность этого замысла в связи с изменившейся в России обстановкой, и Б. Савинкову ничего не остаётся, как начать писать мемуары под псевдонимом В. Ропшин.
Еврейские идеологи и подконтрольная им в Европе и Америке пресса создали в европейском общественном мнении образ жестокой жандармской России, хотя факты говорят о другом, – например, в это время в мирной и спокойной Англии полицейских было во много раз больше, чем в России.
“Менделеев, поражённый посещением Лондона, приводит данные на 1906 г.: полицейских в Лондоне на душу населения в 10 раз больше, чем в Петербурге; тогда же во Франции на государственном бюджете было 500 000 чиновников (не считая выборных), тогда как в гораздо большей России – только 340 000 (с выборными)”, – отмечает в своём исследовании М. Назаров.
При этом стоит отметить, что в этот период истории власти “цивилизованной” Англии фактически расстреливали из пулеметов Африку, десятки тысяч зулусов и представителей других коренных народностей Африки, а в “цивилизованных” США и Канаде власти сотнями тысяч убивали коренных жителей – индейцев. Например, в более спокойной и мирной Канаде власти насильственно согнали 150 тысяч индейских детей в концлагеря якобы для принудительной ассимиляции, для принудительной “оцивилизованности” – в результате этого насилия и даже изнасилования, фашизма и геноцида – около 80 тысяч детей погибло… И только в мае 2008 года власти Канады за эти преступления против человечества принесли официальные извинения, а извинений за подобные преступления от “цивилизованных” властей США, вероятнее всего, не дождемся никогда, как и от Англии за то, что мастер масонской ложи Розмари № 2851 Лондона Уинстон Черчилль додумался впервые в мире бомбить с самолетов взбунтовавшихся туземцев на колониальных островах.
А в Сиера-Лионе (Западная Африка) в это время ещё функциони– ровал под руководством “цивилизованных” европейцев рабовладельческий рынок.
После провала “революции”, – попытки захвата власти в России, усилилась эмиграция евреев из России. И это не было бегство из “гетто”, хотя часть эмигрировавших была связанна с террористами и боялась репрессий российских властей, а плановое мероприятие еврейских лидеров, больше напоминавшее переброску сил для других целей.
“Для меня нет сомнения, что, кроме будущей еврейской Палестины, нет мес– та, более пригодного для утверждения еврейского центра с известной внутренней автономией, чем современная Америка…
Эмиграция в Америку идёт безостановочно, с поразительной пра– вильностью. Статистика уже выяснила, что средняя цифра еврейской эмиграции из России в одну только Северную Америку составляла в период 1881–1897 гг. по 25 тысяч человек в год, а за четырёхлетие 1898–1902 гг. – по 35 тысяч человек в год (в круглых цифрах).
Если прибавить сюда эмиграцию во все другие страны света, то придём к заключению, что в последние годы вся еврейская эмиграция из России дошла до нормы 50 тысяч в год. Считая естественный прирост еврейского населения в России в полтора процента, мы получим при пятимиллионной численности общий годовой прирост в 75 тысяч.
Следовательно, ныне из России уходит около 2/3 нашего годового прироста”, – умничал еврейский идеолог этого периода С. М. Дубнов в 1907 г. (“Письма о старом и новом еврействе”), показывая, что, несмотря на эмиграцию евреев, численность еврейского населения в России росла, как и планировалось.
Известно, что через организованные еврейскими международными организациями в различных странах перевалочные пункты для эмигрантов еврейские лидеры чётко контролировали весь процесс перемещения еврейских “масс” и умело им руководили. С 1881 г. по 1907 г. из России в Америку переехало более 2 миллионов евреев. Еврейский историк Пол Джонсон отмечает:
“Из этих эмигрантов свыше двух миллионов направились в Соединённые Штаты, и наиболее очевидным и заметным последствием этого было возникновение в Америке массового городского еврейства. Это было абсолютно новое явление, которое со временем изменило весь баланс еврейского влияния и власти в мире…”.
Это заявление, признание политического советника главы Англии очень важно, ибо до сих пор евреи “рулят” Америкой в своих интересах.
В Америке к 1920 году проживало 4,5 миллиона евреев. И возглавляемые Американским Еврейским Конгрессом (созд. в 1916 г.) евреи являли собой очень грозную силу. Созданный еврейско-американский симбиоз вместе со старым еврейско-английским и всем европейским упрочил господство еврейской нации на планете. Вспомните эти слова С. М. Дубнова столетней давности о планах сделать США важнейшим еврейским центром и посмотрите сегодня на эту страну, где с 2003 года даже древние национальные еврейские праздники объявлены в США общенациональными, и являются нерабочими днями.
В России после безрезультативной второй террористической войны в идеологической сфере наблюдались интересные процессы – с наскока захватить власть не получилось, и как показали события – интеллиген– ция ещё не достаточно проявила свою “революционность” и оказалась слишком консервативной и патриотичной. Поэтому её необходимо было “размять”, сделать более мягкой, демократичной, плюралистичной и либеральной, увлечь от православия и патриотизма масонской романтикой, масонской загадочностью и масонской космополитичностью. Необходимо было убрать сопротивление этого промежуточного слоя между монархией и низами, тогда намного легче можно было бы “обработать” неграмотные “низы” и развернуть их против монархии, своей национальной власти, своей национальной элиты. И вместо красной “кавалеристской” пропагандистской атаки на сознание масс пошла неспешная черная масонская атака по пропитке и искривлению умов российской интеллигенции. Далее воспользуюсь исследованиями на эту тему нашего земляка из Аргентины Б. Башилова (далее в ссылках – Б. Б.) и современного ученого из Санкт-Петербурга В. Брачева (В. Б.).
Как мы наблюдали в предыдущих книгах этой серии – масонское движение после восстания масонов-декабристов пошло на спад, и максимально притухло, потеряло популярность во второй половине 19-го века – во время патриотического всплеска в России после крупного восстания в юго-западном регионе в 1863–1864 гг., после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и после убийства российского императора в 1881 году и последовавших за этим репрессий и погромов. И, вероятно, сыграли свою положительную роль в этом и появление в этот период многих выдающихся русских мыслителей-писателей патриотов.
Но после начала второй террористической войны можно заметить оживление масонского движения в России явно в помощь террористам. Самый авторитетный на сегодня специалист по истории масонов в России В. Брачев в своем исследовании отметил:
“К началу 1900-х годов во французских ложах насчитывалось около полутора десятка русских либералов. Конечно, этого было недостаточно для высадки масонского “десанта” в Россию. Обстоятельства, однако, благоприятствовали масонам. Нашёлся человек, взявший на себя хлопоты по собиранию сил… Это был профессор Максим Максимович Ковалевский (“истый европеец”. – Р. К.)…
Уволенный из Московского университета за проповедь в своих лекциях конституционных идей, М. М. Ковалевский долгие годы провёл за границей, встречался там с К. Марксом и Ф. Энгельсом, был основателем Международного Социологического института. 14 ноября 1901 года, благодаря, главным образом, его усилиям и под контролем ложи “Космос” в Париже была открыта Русская высшая школа общественных наук, проработавшая до 1904 года.
Цель школы, помимо просветительской, состояла ещё и в том, чтобы подготовить, в чисто масонском духе разумеется, будущих участников борьбы за “освобождение России” без какой-либо оглядки на их партийные и идеологические пристрастия. В 1903 году число слушателей школы достигло 400 человек, среди которых можно, в частности, отметить молодого А. В. Луначарского. Именно в эти годы, судя по всему, он и получил посвящение в одной из лож Великого Востока Франции…Кадры будущих масонов ковались, однако, не только в Париже, но и непосредственно в самой России. Неисчерпаемым резервуаром, из которого черпали масоны своих адептов, были оппозиционные правительству кружки либеральной интеллигенции. Одним из наиболее известных среди них был московский земский кружок “Беседа”(1899–1905), объединивший сторонников конституционной монархии в России. Большая часть из них (С. А. Котляревский, Д. И. Шаховский, В. А. Маклаков, Г. Е. Львов и другие) стали впоследствии одними из первых адептов вольного каменщинства в России”.
На помощь Ковалевскому, его помощникам и ученикам прибыл в Россию известный европейский еврейский масон доктор Папюс, специалист по черной магии, который в деле масонского строительства развил бурную деятельность и в 1901 году в старом центре российского масонства – Царском Селе открыл масонскую ложу “Крест и Звезда”.
Как видим в самом названии этой ложи был не только старый символ масонства – “крест”, но и символ бунтующего человека-борца – красная звезда. Трудно не заметить “загадочной” аналогии – как только зашатался СССР и началась разрушительная “перестройка” – в СССР также стало очень активно возрождаться масонское движение, сведенное к нулю Сталиным, и стали издаваться в России работы доктора Папюса по черной магии…
Тогда, в начале 20-го века черная магия, оккультизм были надежной интригующей темой – надежным крючком для любой скучающей элиты, тем более, что почва для этого была уже неплохо подготовлена, “разрыхлена” известной российской окультисткой, живущей на Западе – сестрой С. Ю. Витте Е. Блаватской и её журналом под многоговорящим названием “Люцифер”. И гадание, вызывание духов и душ умерших было частым серьёзным времяпровождением русской интеллигенции, элиты, при этом, пожалуй, все понимали, что этим путем человеку невозможно эволюционно подняться и достичь какого-то совершенства, что это развлечение – опасный тупик.
Известный идеолог русского символизма поэт В. Я. Брюсов (1873–1924) описывал в своём дневнике 23 декабря 1892 года, чем он занимался во время спиритических сеансов:
“…Мрак и темнота. Я сидел рядом с Еленой Андреевной, а Веры не было (уехала в театр). Сначала я позволил себе немногое. Вижу, что принят благополучно. Становлюсь смелее. Наконец перехожу границы.
И поцелуи, и явления: стол поднимается, звонки звенят, вещи летят через всю комнату… Она мне помогает и в том, и в другом. Потом пришел Михаил Евдокимович (жених Е. А.), но и это не помешало…”.
Прошло четыре года… и в дневнике Брюсова в записи 6 февраля 1896 года можно опять узнать чем он занимался на спиритическом сеансе у Красковых, когда погас свет:
“С Еленой Андреевной стал нагло дерзок. Это хорошо. Щупал её ноги, чуть не за п…, хватать её за грудь для меня не шутка” (В. Б.).
Вероятно, не один Брюсов во время спиритических сеансов искал духов в столь пикантных местах чужих жен и невест. В. Я. Брюсов (1873–1924) является классическим примером прогнившей либеральной русской интеллигенции начала 20-го века – сын богатого московского купца торгующего западными пробками, и с восхищением смотрящий на Запад.
“Над столом отца висели портреты Чернышевского и Писарева… Я был воспитан… в принципах материа– лизма и атеизма”, – рассказывал о себе В. Я. Брюсов, эдакий типичный антигерой произведений Тургенева и Достоевского.
“Этот дерзкий молодой человек, готовый мимоходом обронить замечание: Родину ненавижу”, – вспоминал его друг поэт Владислав Ходасевич. На тему ненависти к Родине Брюсов и стихи написал. “Брюсов старался окружить себя раболепством – и, увы, находил подходящих людей”, – рассказывал В. Ходасевич. Брюсов ходил со свитой “рабов” и как рассказывал В. Ходасевич, любил издеваться над молодыми поэтами – подавал им руку для приветствия, но потом в самый последний момент её убирал, ставя людей в конфузную ситуацию, а затем как спасительную награду всё-таки пожимал. “ Он не любил людей, потому что, прежде всего, не уважал их”, – отметил В. Ходасевич.
Я много лгал и лицемерил,
И сотворил я много зла…
Тех обманул я, тех обидел,
Тех погубил, – пусть вопиют!
– торжественно писал Брюсов в стихах в 1902 году.
Мне неизвестно, кого В. Брюсов погубил до 1902 года, но конкретный случай после описал его друг В. Ходасевич:
“В начале 1912 года Брюсов познакомил меня с начинающей поэтессой Надеждой Григорьевной Львовой, за которой он стал ухаживать вскоре после отъезда Нины Петровской… Он училась в Москве на курсах… Разница в летах между ней и Брюсовым была велика. Он конфузливо молодился…”.
В это время в стихотворении под названием “Но не уталенный” Брюсов писал:
Что ж мне делать, когда не пресыщен
Я – тайной мукой страстной!..
Руки ненасытные простираю –
Милое тело обнять!
“С лета 1913 года она стала грустна, Брюсов систематически приучал её к мысли о смерти, о самоубийстве. Однажды она показала мне револьвер – подарок Брюсова, – фиксировал В. Ходасевич. – Это был тот самый браунинг, из которого восемь лет тому назад Нина стреляла в Андрея Белого”.
Похоже – Брюсов всё-таки пресытился Надей из Серпухова, и вел к скандальной “славной” концовке. И Брюсов добился своего – Надя Львова покончила жизнь самоубийством, застрелилась из этого браунинга.
“Надю схоронили на бедном Миусском кладбище, в холодный метельный день. Частица участия в брюсовском преступлении лежала на многих нас, все видевших и ничего не сделавших, чтобы спасти Надю”, – писал В. Ходасевич.
Брюсова на похоронах не было, он тут же уехал в санаторий подлечить нарушенные нервы и тут же завел “санаторный” роман.
Любопытно, что стихи Брюсова для масонов и на масонские темы в СССР издавались большими тиражами для детей в издательстве “Детская литература”. И “почему-то” именно эту шваль, сволочь и отребье “старого общества” коммунисты не убивали и не высылали, а старались использовать для воспитания “новой” русской молодёжи. Не случайно захватившие в России власть кровавые большевики выделили Брюсова из “интеллигентских масс” и во время кровавого террора над русским народом в 1919 году приняли его в коммунистическую партию и предложили стать ректором Высшего литературного института в Москве.
И масон-спиритуалист-символист-коммунист Брюсов с радостью стал сотрудничать и пытался учить студентов, призывая отказаться от “духовного опиума” и активно участвовать в вечерних диспутах – “есть Бог или нет?!”.
Умудрился Брюсов написать и льстивую оду кровавому вождю под названием “Ленин”:
Кто был он? –
Вождь, земной Вожатый
Народных воль, кем изменен
Путь человечества, кем сжаты
В один поток волны времен.
Конечно, – коряво и натянуто, но большевики были довольны этой писаниной. “Прогресс” к концу жизни у Брюсова был очевиден, как отметил Виктор Брачев, – Брюсов пытался взбодрить свой уснувший “талант” с помощью “онанизма, как средства создания неких сладострастных поэтических миров”, а “к концу жизни В. Я. Брюсов превратился в закоренелого морфиниста”.
Например, совсем по-другому, трагически сложилась судьба с приходом большевиков на самом деле талантливого человека – А. Блока, который, однажды попав на спиритический сеанс, так описал его завсегдатаев:
“Пообедав, мы с Любой поехали в такси к Аничковым. Собрание светских дур, надутых ничтожеств. Спиритический сеанс”.
Этот поэт не стал служить большевикам и написал о них правду. Судьбу и творчество этого великого человека мы рассмотрим немного позже, когда будем рассматривать первые годы революции.
Развенчать эту страсть русской интеллигенции к духам научными методами пытался даже знаменитый ученый Д. Менделеев, об этом писал Ф. М. Достоевский:
“Г-н Менделеев, должно быть, необыкновенно доброй души. Раздавив двумя лекциями спиритизм, представьте себе, ведь он в заключение второй лекции похвалил его. И за что, как вы думаете: “Честь и слава спиритам” (ух! до чести и славы дошло; да за что же так вдруг?) “Честь и слава спиритам, – сказал он, – что они вышли честными и смелыми борцами того, что им казалось истиною, не боясь предрассудков!” Очевидно, что это сказано из жалости и, так сказать, из деликатности, происшедшей от собственного пресыщения своим успехом, только не знаю – деликатно ли вышло”.
В СССР у многих литературоведов и культурологов, и в учебниках удостоилась высочайших эпитетов и “декадентская мадонна” – З. Гиппиус. Когда российские власти организовали в 1901 году Религиозно-философское собрание с целью – если не объединить, то собрать вместе на обсуждение различных вопросов “прогрессивную” космополитическую интеллигенцию и русскую консервативную “черносотенную” церковную интеллигенцию, для некого консенсуса, то Гиппиус умышленно организовала провокацию – на встречу с церковниками одела специально сшитое на заказ по этому случаю чёрное платье, у которого при малейшем движении складки вдруг расходились в стороны и обнажали нежно– розовую подкладку, которая имитировала с большой похожестью женскую плоть. После этой выходки шокированные представители церкви называли Гиппиус не иначе как – “белой дьяволицей”. А свободный в выражении своего мнения великий философ В. Соловьёв уже до этого случая был категоричен, прям и точен – “святая дева с ликом бляди”.
П. А. Чистяков в журнале “Ребус” в номере от 13 ноября 1905 года писал:
“В течение 1904–1905 гг. в Москве и Петербурге действительно было сформировано несколько масонских лож. И с представителями некоторых из них мне пришлось вступить в соприкосновение. Ложи эти принадлежат к организации Великого Востока Франции, то есть к той боевой фракции масонства, которая одной из главнейших своих целей ста– вит политическую борьбу и достижение политической и социальной геге– монии в той стране, где открывается ложа этой фракции… В Петербурге я увидел типичного представителя юдофильствующего масонства”.
Давно замечена “загадочная” взаимная любовь – масоны всегда юдофилы, а евреи, по крайней мере – еврейские лидеры всегда масонофилы, – эдакие братья по “духу” и целям.
“План завоевать весь мир исконная мечта евреев, но это невозможно без порабощения одной шестой его части, т.е. России” – объяснял Г. В. Бостунич в своей работе “Масонство и русская революция”.
И – о чудное совпадение(!) – у масонов те же цели.
Меньшевик и известный еврейский деятель Г. Аронсон в газете “Новое Русское Слово” витиевато объяснял:
“В конце концов, цели масонов совпадали с целями политических деятелей не-масонов, да и методы работы были те же, если не считать конспиративности организации, созданной масонами”.
И тактика проникновения в стан врага была похожей у обоих агрессоров – “Обволакивание власти людьми, сочувствующими масонству”, – объяснял еврейский стратег М. С. Маргулиес.
Уже давно сочувствующий Маргулиесу масон князь Д. О. Бебутов признавался:
“Мне казалось, при создании масонства можно было бы во всех центрах иметь группы, которые, разрастаясь, могли проникать во все отрасли государственной жизни” (В. Б.).
Это не только “пропитка” структур своими, но и “бесконфликтная” форма перехвата управления. Масонство – это, чаще всего, – прикладное орудие, дополнительный инструмент еврейских лидеров. Там где не могли войти, проникнуть, быть принятыми на должность из-за “фейсконтроля”, – там проходили свои сочувствующие, и таким образом были “свои” глаза, уши и агенты влияния. И благодаря им работу структуры можно было повернуть в определённый момент в другую сторону. В этой дополнительной силе, в этом дополнительном ресурсе и дополнительные возможности и была ценность масонов русской национальности для еврейских гегемонов.
“Другим резервуаром масонских лож в России начала века стал союз “Освобождение” во главе с И. И. Петрункевичем, основанный в январе 1904 года на учредительном съезде в С.-Петербурге. В инициативную группу союза вошли люди, составившие впоследствии “цвет” русского политического масонства начала века: Л. И. Лутугин, В. Я. Богучарский, Н. Д. Соколов, Е. Д. Кускова, В. М. Гессен, В. А. Оболенский…. Ещё в мае 1905 года Совет Закона Великого Востока Франции принял решение объединить всех русских братьев в одну общую для них ложу – “Космос”.
В мае-июне 1905 года членами этой ложи становятся А. В Амфитеатров, Ю. С. Гамбаров, М. И. Тамамшев, И. З. Лорис-Меликов… Принятию их в ложу предшествовал своеобразный масонский экзамен на парижской квартире М. М. Ковалевского…”, – рассказывает историю масонства В. Брачев. Как видим, масоны дружно пропитывали российское общество.
А теперь обратите внимание, как проходил этот экзамен, какие были критерии “отсева” и кто был судьёй и главным контролером. Эту процедуру описал свидетель этого парижского действа Максимилиан Волошин:
“Я видел людей почтенных, старых профессоров, которых расспрашивали об их жизни, верованиях, и они мешались и краснели, как школьники. Расспрашивал толстый еврей с бакенбардами… Он ловко играл душой старых русских профессоров…”.
Амфитеатров вспоминал своё вступление в свою ложу:
“После нескольких незначительных вопросов кто-то спросил по-русски с мягким еврейским акцентом: “Как Вы относитесь к убийству Плеве? Одобряете ли его и находите ли нужным дальнейшее развитие террора?”
Направленность деятельности и характер отбора более чем понятны. И когда говорят, что евреи любят масонов, а масоны евреев, то это выглядит иногда абсурдно, – ибо, конечно, они любят сами себя, и знаменитое выражение “жидомасоны” не из Космоса упало и не плод чьей-то злой ксенофобской фантазии.
Русскую интеллигенцию втягивали в ложи под названием “Космос”, “Гора Синай”, “Масонский авангард”. Эти “русские” ложи, на всякий случай, также возглавляли люди не русские, – Амфитеатров вспоминал о ложе “Космос”, которую возглавлял “некий доктор Николь, очень интересный и умный француз, южанин, кажется из евреев”. И он не ошибся – настоящее имя еврея Франсуа Николя, родившегося в Бухаресте, было Натан Финкельштейн (В. Б.).
После масонской школы Амфитеатров признавался, чем занимался:
“Проповедовал объединение революционных сил для активного натиска на ослабевшее самодержавие, славил террор и террористов” (Амфитеатров, “Моё масонство”, Рига, 1930 г.).
Для чего этот террор, он также объяснял:
“Масонство, как феномен более высокой цивилизации установит свой моральный контроль над русской революцией…”.
Как видим, интеграция европейских и российских масонских организаций во вторую террористическую войну в России была логичной и гармоничной. И уже неудивительными были некоторые “неожиданные” для многих перевертыши и преображения российских высокопоставленных чиновников, ставших масонами –
“Сенсацией стало выступление 8 июня 1906 года в Думе бывшего министра внутренних дел, а теперь уже и масона князя С. Д. Урусова, обвинившего “тёмные силы” в организации еврейских погромов…” – В. Брачев.
Ещё пример, – дочь знаменитого поэта-славянофила и жена И. С. Аксакова А. Ф. Тютчева возмущалась тем, что обидели убийц-террористов:
“Все это показное соблюдение юридических норм и законного беспристрастия, проявленное по отношению к этим насильникам, имеет в себе что-то искусственное, фальшивое, карикатурное…”.
Опозорила свою славную фамилию, конечно, здорово. Уверен, – если эта женщина была даже совсем лишена ума, то после 1917 года – была уже совсем другого мнения.
В этот период с каждым годом масонское движение в России разрасталось, усиливалось и “прогрессировало”, чего стоит многоговорящее название книги М. С. Маргулиеса “О возрождении масонских лож Великого Востока Франции в России в 1906–1908 годах”.
Наблюдая эту тревожную тенденцию, которая не остановилась после прекращения террористической войны, редактор газеты “Новое время” известный патриот России А. С. Суворин в 1907 году высказывал вроде бы странные намерения:
“В настоящее время я хочу основать масонскую ложу со всеми её порядками и обрядностью… Масонские ложи, насколько мне известно, запрещены, хотя это несправедливо в такое время, как наше, когда су– ществует множество тайных и явных обществ, вред которых доказан превосходно”.
А. С. Суворин решил повторить идею императора Павла Первого – создать свою патриотическую масонскую ложу – антипод агрессивным антиправительственным масонским ложам.
“Я говорю серьёзно. Масонство нужно было для обвинения русских людей, только русских, с исключением всего того, что не русское. Программа русского масонства должна быть по возможности лишена всего того, что называется политикой, и в особенности должна быть заклятым врагом политиканства и партийности… Русское масонство должно бы за– ниматься подбором русских людей на всякую деятельность и следить за их честностью…”, – объяснял А. С. Суворин и пояснял – ибо масонство “стало международным, попало в зависимость от евреев” и – “Какое бы дело ни делалось, даже русский руководитель сейчас же осаждается ре– комендациями взять себе в помощь инородцев, преимущественно евреев. Они – подрядчики, они – адвокаты, они сочинители проектов… Слово “русский” высмеивается прибавкой “истинно”. Патриотизм называется “мерзостью”. Сами русские люди в своём увлечении политическими партиями и в своей стыдливости не прослыть черносотенцами действуют в пользу “угнетённых” евреев”.
В формировании общественного мнения в России до 1917 г. большую роль сыграл также характерный масонский приём – распространение “престижной” клубной деятельности, которую мы уже не раз встреча– ли во Франции и Германии. “Писатель Алексей Михайлович Ремизов (1871–1957) взял и основал в 1907 году оккультный кружок “Обезьянья Великая и Вольная Палата” (“Обезвеволпал”)… В кружок входили историк П. Е. Щеголев, писатель М. М. Пришвин, В. Я. Шишков, А. Н. Толстой и Е. И. Замятин, – отметил В. Брачев. – Одновременно с московским кружком “аргонавтов” и в тесной связи с ним работали и петербургские софианцы, группировавшиеся вокруг известного писателя Д. С. Мережковского и его жены, “декадентской мадонны”. З. Н. Гиппиус, квартира (Литейный пр., д. 24 – “дом Мурузи”) которых получила среди “братьев” название “логовище мысли”, “мозг страны”, “секта жидовствующих”…
Беседы в салоне З. Н. Гиппиус-Д.С.Мережковский велись в основном на темы церковной жизни, культуры, язычества, христианства, общественности, религии и, конечно же, любви…
Одной из излюбленных тем этой публики была теория “брака трёх”, горячим пропагандистом которой выступал, в частности, Д. С. Мережковский. Практическим воплощением этой идеи были сам Д. С. Мережковский, его жена З. Н. Гиппиус и “друг семьи” Д. В. Философов…”.
Причем, в этом треугольнике пытались создать новый вид “духовности”. Философов с Гиппиус и Мережковским познакомился в 1894 году в Париже на лечениях. Из дневников Гиппиус видно, что в 1900 году состоялось “посвящение” неприкаянного и влюбленного в “белую дьяволицу” Гиппиус Философова в семью, или как они называли новый вид семьи с двумя мужьями – “Союз троих”, который основывался на новой, ещё не познанной человечеством, кроме этих троих, философии и религии “Третьего Завета”. И соответственно, – этот “Союз троих” создал свою “Внутреннюю церковь” со своими внутренними морально-нравственными правилами, которые часто в этом треугольнике трещали по швам. Так и жили эти три вырожденца – Философов так и не создал нормальную семью, и Гиппиус не родила ни одного ребенка, – гедонизм втроем.
И при этом эта тройка вырожденцев и их “культурное общество” на протяжении многих лет пыталось формировать общественное мнение в столичном обществе и доминанты в литературе, философии и истории.
“Про книгу Мережковского “Александр I и декабристы” можно сказать то же самое, что и про все его “исторические” романы из русской жизни – это принципиальное искажение русской истории, изображение согласно установленных Орденом Русской Интеллигенции клеветни– ческих трафаретов”, – писал возмущенный Б. Башилов.
Кроме салона Гиппиус были и другие “культурные центры” российской интеллигенции в столице.
“Поселившись в конце 1905 года после возвращения из-за границы в Санкт-Петербург, Вячеслав Иванов и Л. Д. Зиновьева-Аннибал… быстро превратили свою просторную квартиру на Таврической улице, дом 25, кв. 24 (ныне 35), в литературный салон (“ивановские среды”) – традиционное место встреч декадентст– вующей петербургской интеллигенции. Среда литераторов квартиру В.Иванова называла “Башней” из-за круглого выступа дома, в котором она размещалась. Детей своих супруги оставили на воспитание знакомой в Женеве, где те учились в школе, а сами они наслаждались жизнью в Петербурге…” – рассказывал в своём исследовании В. Брачев.
Хорошее представление о “творческой атмосфере”, собранной в “Башне” В. Иванова, дают воспоминания одной из участниц их Е. Ю. Кузьминой-Караваевой:
“Вся Россия спит. Полночь. В столовой много народа. Мы не успели ещё со всеми поздороваться, а уже Мережковский кричит моему мужу: ““С кем Вы – с Христом или Антихристом?””…
Глядя из далёкого китайского Харбина сам В. Ф. Иванов вспоминал те “золотые предреволюционные времена” (“Православный мир и масонство”. Харбин, 1935 г.):
“Мы были свидетелями, когда выдающиеся представители нашей интеллигенции, пресловутый “мозг страны”, устраивали мистерии…, причащались кровью, выпущенной из музыканта-еврея, и посвящали восторженные стихи дьяволу”.
Завсегдай этих “тусовок” Андрей Белый также вспоминал:
“Где-то, кого-то кололи булавкой и пили его кровь, выжатую в вино под флагом той же мистерии…”.
И “мозг” Василия Розанова тоже вспоминал “вытянутое и смешное лицо еврея-музыканта N и какой-то молоденькой еврейки, подставлявших руку свою, из которой, кажется, Минский или кто-то по очереди извлекли то булавкой, то перочинным ножиком несколько капель его крови и тоже крови той еврейки, и потом, разболтавши в стакане, дали всем выпить”.
Такое впечатление, что эти “недоучки-мистики” восхваляли дьявола, его призывали и… – дьявол их услышал и пришёл в 1917 г., и столько кровушки попил… И почти никого из этих призывающих он не пощадил… Остался вопрос: будут ли эксперименты этой гнилой интеллигенции полезным уроком потомкам… И в этом плане стоит ещё отметить, что дьявольщина не ходит однобоко, а целым “полноценным” набором, поэтому для общего “ликбеза” завершим отображение образа этих “прогрессивных” западников опять с помощью В. Брачева:
“Обращает на себя внимание выступление на одном из заседаний кружка в “Башне” М. Волошина, прочитавшего доклад “Новые пути Эроса”. Лекция изобиловала двусмысленными фразами, вроде: “все мы гермафродиты в духе своём” или “по любви к юношам узнают служителей истинной любви”… Быть “другим”, не таким, как все, не только считалось в этой среде предосудительным, но напротив, было очень даже модным, а снисходительность к такого рода “шалостям” воспринималась чуть ли не как признак продвинутости, прогрессивности человека… (это хорошо знакомо по российской действительности 21-го века. – Р.К.)
Ну а если так, то почему же и не “пошалить”? “Маныч, – читаем мы в дневнике М. А. Кузмина за 23 августа 1907 года, – рассказывал, что начитавшись меня, он и художник Трояновский захотели попробовать. Покуда обнимались и т.д. все было ничего, но как начали вставлять и двигать, все опадало и ничего не выходило. Его наивность меня пленила”. В общем, резвились ребята. Правда, художник И. И. Трояновский не Бог весть какая фигура среди тогдашнего петербургского бомонда.
Но ведь были среди “шалунов” и другие, куда более известные фигуры: С. П. Дягилев, К. А. Сомов, В. Ф. Нувель, Н. А. Клюев, Г. В. Чичерин, С. М. Городецкий и многие-многие другие…”.
Сегодня, в 21 веке, в России “прогрессивный” молодёжный бомонд думает, что он изобретает что-то новое, необычное, прогрессивное…
“Психея” того бомонда – жена В. Иванова Зиновьева-Аннибал выделилась написанием “пикантной” повести под названием “Тридцать три урода”, в которой в подробностях смаковала лесбийскую любовь. В общем, конец этого “свец-скотского” “прогрессивного” общества как-то совершенно закономерно приближался в виде кошмара 1917-го.
Интересно, что в этом дьявольском комплекте и в этом дьявольском “прогрессивном” обществе в моде было презирать Родину, Россию и чуть что – клеить русским патриотам ярлыки “черносотенцы”, как сегодня легко приставляют ярлык “русский фашист”. Как видите по отношению к началу 20-го века в 21 веке у “прогрессивных” западников есть некий прогресс…
Как только кровавый террорист Б. Савинков взялся за перо и под маской “В. Ропшин” стал писать книгу о своих террористических приключениях под библейским названием “Конь Бледный”, то, как вы думаете – кто помогал с текстом и с изданием книги этому кровавейшему террористу? – Конечно, самые “прогрессивные” интеллигенты в России во главе Зинаидой Гиппиус, у которой отец был обер-прокурором сената. 25 февраля 1908 года З. Гиппиус пригласила этого убийцу к себе в гости – чтобы помочь начинающему “литератору”…
С помощью масонского ресурса – “12 сентября 1908 года Савинкову торжественно сообщают, что журнал “Образование” перешел в руки Мережковского, а также газета “Утро”. Появилась возможность публикации” литературных изысков Савинкова – отмечает в своём исследовании Д. Жуков (“Тайные встречи”). А 6 октября Гиппиус сообщила Савинкову, что уговаривала владельцев издательства “Шиповник” Коппельмана и Поппельмана издать “Бледного Коня”, а самый верующий христианин в России – Д. С. Мережковский заключил в 1911 году договор с “Товариществом М. О. Вольф” об издании книги кровавого убийцы. И с их же помощью “Конь Бледный” частями печатался в журнале “Русская мысль”. Затем Савинков написал ещё повести: “Конь Вороной”, “Во Франции во время войны”, “Борьба с большевиками” (1920 г.).
Даже когда Савинкова уже не было в живых, З. Гиппиус в Париже в 1931 году издавала его книги и зарабатывала на громком кровавом имени неплохие деньги.
В конце 1908 года в России умер великий русский человек Иоанн Кронштадтский, – и это оказалось каким-то символичным пороговым событием. В 1908 году российская прозападная интеллигенция с наслаждением читала стихи А. Белого:
или его же –
Довольно, не жди, не надейся –
Рассейся, мой бедный народ…
Исчезни в пространстве,
Исчезни, Россия, Россия моя!
Кстати, теперь читателю понятно – почему так “исторически” сложилось, что в России в слово-понятие “интеллигент” и “интеллигенция” стали вкладывать много презрительного, осудительного, насмешливого, придурковатого, порочного, противного и вырожденческого.
Когда Андрей Белый повзрослел и перестал быть “прогрессивным”, стал любить Отчизну-Россию и перестал орать “Исчезни, Россия!”, то процесс, в том числе и благодаря ему и ему подобным зашёл уже слишком далеко. Хотя прозревший и одумавшийся А. Белый пытался его остановить:
“Главарями национальной культуры оказываются чуждые этой культуре люди… Вместо Гоголя объявляется Шолом Аш… Вы посмотрите на списки сотрудников газет и журналов в России, кто музыкальные и литературные критики этих журналов? – Вы увидите сплошь и рядом имена евреев…”.
“Ответ” А. Белому был в этом случае классическим –
“Эпизод с А. Белым, возмутившимся засильем космополитических элементов в русской культуре, в этом смысле весьма показателен, – объясняет В. Брачев. – …А закончился он тем, чем, очевидно, всегда заканчиваются у нас и другие, подобные этой, истории. Друзья и знакомые после этой злополучной публикации сразу отшатнулись от А. Белого. Но это ещё было полбеды. Главная беда заключалась в том, что отшатнулись от него и издатели”.
То есть А. Белого оставили без эфира и хлеба, оставили немым и голодным.
И ему пришлось просить прощения, “давать задний ход”, каяться перед их представителем М. О. Гершензоном, ибо именно этот человек “наехал” на А. Белого и его патриотизм, по свидетельству А. Белого – Гершензон на него “натопал, накричал, почти выгнал от себя”.
И после покаяния А. Белого – Гершензон “дулся на меня два месяца и после вернул расположение” и дал кусок хлеба… (А. Белый в письме Иванову-Разумнику в марте 1925 г.). После чего А. Белый “забыл” слово “правда” и “действительность” и поэтому в отличие от Блока, Шмакова, Гумилёва, Розанова и Есенина остался жив, – когда любители Шолом Аша захватили Россию.
В 1908 году очередной этап “прогресса” и “эволюции” происходил в масонском движении России.
“Идя навстречу пожеланиям русских братьев, Совет ордена (ВВФр.) принимает 6 мая 1908 года решение о направлении в Россию для официального открытия там масонских лож юрисдикции ВВФр. Своих полномочных эмиссаров. Первый из них, Бертран Сеншоль (1844–1930) – инженер, член Совета ордена, был в своё время одним из близких друзей М. А. Бакунина. Вторым был Жорж Буле (1855–1920) – вице-президент Совета ордена, известный промышленник, – писал в своём исследовании В. Брачев. – 9(22) мая 1908 г. Сеншоль и Буле были уже в Петербурге. Наскоро устроившись в гостинице “Англетер” на Исаакиевской площади, они сразу же отправились в “Кресты”, где отбывал краткосрочное заключение “брат” М. С. Маргулиес… Что же касается официальной инсталляции ложи, то она происходила на квартире В. А. Маклакова…
А. А. Орлов-Давыдов, В. А. Маклаков, Г.Майдель и Е. И. Кедрин – всем им Сеншоль и Буле присвоили 19-ю степень. Несколько позже, осенью 1908 г. в 18-ю степень были посвящены Ф. А. Головин и С. Д. Урусов… Важное значение придавалось также руководителями русского масонства налаживанию и укреплению международных связей русских лож. С этой целью в начале 1909 года по поручению Верховного Совета М. С. Маргулиес и С. Д. Урусов посетили ряд масонских лож Италии, Швейцарии и Австро-Венгрии…”.
Обратите внимание на масона князя Урусова, ибо уже в 21 веке на этого масона в критике российского правительства будут ссылаться такие еврейские идеологи, как Я. Рабинович и В. Каджая.
В журнале “Ребус” за 19 октября 1908 года его редактор П. А Чистя– ков отметил, что в Россию прибыл “представитель Великой Английской Масонской Ложи для организации иоаннических лож” Джеймс Перси, который почему-то назвался Иваном Фёдоровичем Персицем, хотя на самом деле этот человек родился в Москве в еврейской купеческой семье 15 октября 1877 года под именем Хаим Исаак Завелевич. И понятно, что не случайно с 1909 года опять поднялась огромная волна критики христианства, славянизма, института монархии. Именно с этого года член кружка Гиппиус-Мережковского русский публицист В. Розанов обрушился с критикой на русскую православную церковь в статье “Русская церковь” и в книгах: “В тёмных религиозных лучах”, “Тёмный лик”, “Люди лунного света”. То есть в России опять всё плохо – плохоё христианство, плохой царь и т.д., и логически возникала мысль – необходимы перемены, пошла очередная идеологическая подготовка к очередной революции, к захвату власти.
Самих террористов уже не было, но идеологи государственного переворота – революции, типа Дубнова, Винавера, Натансона и другие, и их поклонники – типа Иванова, Мережковского, Гиппиус остались как их агенты влияния и формирования общественного мнения. Они возобновили свою деятельность, в первую очередь агитационную “по работе с массами”, по “нужному” формированию общественного мнения, с этой целью особое внимание было уделено прессе, журналистике. А российский император Николай II после победы в террористической войне, которую, вероятно, зачислил в свою заслугу, с прессой ничего менять не стал – оставил ей свободу. И многие друзья еврейского идеолога С. М. Дубнова, которых он упоминает в своих мемуарах, и которые писали до этого момента литературные произведения для еврейского народа на его языке, – теперь же стали упражняться на русском и более того – стали ведущими критиками в русской поэзии и литературе.
Русские писатели это сразу обнаружили, почувствовали и возмутились, например, А. И. Куприн в 1909 г. (в письме Ф. Д. Батюшкову) по поводу этой тенденции возмущался:
“Писали бы вы, паразиты, на своём говенном жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили бы совсем-совсем русскую литературу…”.
Даже, повторюсь, либерал Андрей Белый в 1909 г. горько жаловался:
“Главарями национальной культуры оказываются чуждые этой культуре люди… Посмотрите списки сотрудников газет и журналов России: кто музыкальные, литературные критики этих журналов? Вы увидите почти сплошь имена евреев… Общая масса еврейских критиков совершенно чужда русскому искусству, пишет на жаргоне эсперанто и терроризирует всякую попытку углубить и обогатить русский язык”.
Тенденция идущих процессов стала столь очевидна, что стала предметом обсуждения в Думе. Депутат Думы Марков (“второй”) потребовал принятия новых законов, ограничивающих евреев:
“Русский народ не желает стать рабом иудейского паразитного племени”.
Дума в лице “умнейшей” интеллигенции не стала даже обсуждать эту инициативу, никаких выводов после терроризма сделано не было. Наоборот, эти просвещенные и прогрессивные “Мережковские” в Думе устроили скандал – председательствующий князь Волконский лишил Маркова слова, и исключили его на 15 заседаний. Но патриоты не сдавались – и уже вскоре в Думе выступил на эту тему Пуришкевич, который обратил внимание на растущую революционность студентов, среди которых заводилы – “евреи, а над ними профессора, среди коих тоже немало евреев, потому в университетах и воцарилась анархия”. (Цитаты думцев из исследования Э. Радзинского). После чего “прогрес– сивные” сменили в Думе председательствующего князя Волконского, дабы подобным личностям слова не давали вообще, на известного масона Гучкова.
И весь этот “прогрессивный” потенциал пришёл в активное и агрес– сивное движение после очередной дипломатической неудачи российского правительства – “дипломатической Цусимы”, – так враги России назвали событие в марте 1909 г., когда Россия была вынуждена признать австрийскую аннексию Боснии и Герцеговины. Непризнание – означало бы войну, вероятнее всего для России проигрышную. Россия унизилась и признала свою слабость. Признаки этой слабости сразу отразились в жизни российского общества – начало возрождаться террористическое подполье. В 1909 г. А. И. Гучков в своей думской речи обратил внимание на недавнее признание русской эсерки, которая, вступив в партию эсеров, с удивлением обнаружила – “что всё революционное движение захвачено еврейством и что в торжестве революции еврейство видит своё собственное торжество”.
Это понимал известный русский публицист В. Розанов, который был необычайно доволен, что его в 1909 году приняли как равного и достойного в “высшее интеллигентское общество России” Гиппиус– Мережковского и именно в этом году благодарный додумался написать восторженный гимн евреям – “О Песни Песней”.
В 1909 году Нил Дурново тревожно отмечал:
“Вся Россия покрыта кружками спиритуалистов, оккультистов, явных и тайных масонских разветвлений… Богоискательство обращается в знакомство с Кабалой, черной магией и прочим…”.
И продолжало набирать мощь в России масонское движение – В. Брачев:
“…ложа “Полярная звезда” настолько разрослась, что из неё в феврале 1909 года были выделены ещё две так называемые рабочие ложи – “Северное сияние” (наместный мастер Н. В. Некрасов) и “Заря Петербурга” (первый наблюдатель В. Д. Кузьмин-Караваев, секретарь А. А. Демьянов). Ещё одной масонской мастерской, открытой в 1909 году стала Военная ложа во главе с Н. Г. Андреяновым… Всего за 1906–1909 годы русскими “братьями” было создано девять масонских лож… К сожалению, мы ещё слишком мало знаем о новых ложах, учреждённых после февраля 1910 года. Видное место среди них занимала, судя по всему, ложа “Малая медведица” (1911 г.). Среди её членов – такие известные масоны, как Б. Г. Барт, А. И. Браудо, А. Я. Гальперн, П. Н. Переверзев, П. М. Макаров (и др.)… В 1912 году в “Малой медведице” был посвящен А. Ф. Керенский. Из других лож обращает на себя внимание думская ложа “Розы” (с 1910 г.)…”.
В деле масонского строительства бурную деятельность развил приехавший опять в Россию специалист по чёрной магии еврей Папюс и в 1910 году “Аполлон” в Санкт-Петербурге, в Москве в 1911 г. “Св. Иоанна”, в 1912 г. ложу “Св. Андрея” в Киеве.
Андрей Белый (настоящие ФИО – Бугаев Андрей Николаевич 1880–1934):
“Но попробуй в те годы заговорить о масонстве как темной силе с кадетами? В лучшем случае получил бы я дурака: какие такие масоны? – Их нет. В худшем случае меня заподозрили бы в бреде Шмакова. Теперь из 1933 года все знают: Милюков, Ковалевский, Кокошкин, Терещенко, Керенский, Карташев, братья Астровы, Баженов… оказались реальными деятелями моих бредней…”.
Совершенно закономерно в 1910 году на конференции во Львове возродилась еврейская подпольная организация Бунд. И вскоре члены этой организации начинают издавать в России газеты на еврейском языке – “Цейт”, “Унзер Цейт”, “Лебен Фраге”. Знаковое событие этой тенденции описывает С. Резник, цитируя генерала Герасимова:
“Как-то раз (кажется в ту зиму 1908/09) на Думбадзе (комендант Ялты) было совершено покушение. Неизвестный стрелял в него на улице и скрылся затем в саду прилегавшего дома, перепрыгнув через забор. Думбадзе вызвал войска. Оцепил дом и арестовал всех его обитателей, а затем приказал снести сам дом с лица земли артиллерийским огнём. Приказ был исполнен”.
“Полковник Думбадзе, комендант Ялты, отличался беспощадным преследованием мирных евреев, которых он с нарушением всех законов выселял из Ялты”, – жаловался С. Резник.
А мы можем отметить, – случай в Ялте был террористическим актом – “пробным камнем”, и если бы Думбадзе столь убедительно не ответил, то, возможно, началась бы очередная – третья террористическая война в России.
7 ноября 1910 года умер Лев Николаевич Толстой. Его скандал с православной церковью только усугубил критическое отношение к христианству в обществе, но более такой национальной гордости в области литературы и философии не было. Бердяев и Ильин были ещё молодыми. Оставался только В. Розанов… В этой ситуации на историческую сцену в России с 1909 года вышел некий загадочный мудрец из народа – Григорий Ефимович Распутин (1869–1916 гг.), с появлением которого картина российского общества ещё более усложнилась и замутнилась, его “достижения” мы рассмотрим далее в отдельной главе. А масонское движение в России упорно наращивало мощь:
“Достойно упоминания присоединение в 1911 г. к новому русскому масонству во главе с Н. В. Некрасовым и С. Д. Урусовым и двух так называемых английских лож. Одна из них работала в С.-Петербурге, другая – в Архангельске. Основателем английского масонства в России в начале 20-го века был настоятель английской церкви посольства Великобритании в С.-Петербурге пастор Б.-С. Ломбард”, – фиксировал в своём исследовании В. Брачев.
Богатейший в России масон князь С. Д. Урусов поддерживал связь с большевиками и даже, по свидетельству В. И. Старцева, принял в ма– сонскую ложу в 1914 году видного московского большевика И. И. Сквор– цова-Степанова. Некоторые люди в то время в России понимали, что происходит и какие процессы развиваются, и даже со страниц газеты “Земщина” (за 11 мая 1911 г.) объясняли:
“Прежде всего надо твёрдо усвоить себе и помнить, что нынешнее масонство совершенно слилось с еврейством и всецело поглощается им. Еврейству само по себе масонство не нужно; еврейство достаточно сильно своими капиталами. Если же оно овладело масонством, то только для того, чтобы привлечением в него коронованных особ, видных сановников, писателей, журналистов и лиц наиболее влиятельных и свободных профессий, – тем самым облагородить свои низости и скорее проникнуть к престолу”.
Конечно, никто не собирался облагораживать свои “низости”, тем более, что они сами считали себя выше других “низостей”, но усилить за счёт этих своих глупых “бледнолицых” своё влияние и проникновение они желали.
В связи с этой важной истиной для прочного уяснения повторю на эту тему уже озвученные высказывания: “Обволакивание власти людьми, сочувствующими масонству”, – объяснял тактику еврейский идеолог М. С. Маргулиес. Развивал эту идею и масон князь Д. О. Бебутов:
“Мне казалось, при создании масонства можно было бы во всех центрах иметь группы, которые, разрастаясь, могли проникать во все отрасли государственной жизни”.
Это не только “пропитка” структур своими, но и “бесконфликтная” форма перехвата управления. То есть масонство – это прикладное орудие, дополнительный инструмент еврейских лидеров. И это касается не только России, – в любом суверенном национальном государстве, – когда евреи не могли войти, проникнуть, быть принятыми на какую-то важную должность из-за “фейс-контроля” или по “пятому пункту”, – там проталкивались свои идеологические партнеры – сочувствующие масоны, и таким образом были “свои” глаза, уши и агенты влияния. И благодаря им – работу структуры можно было повернуть в определённый момент в другую сторону, к другим целям. В этой дополнительной силе, в этом дополнительном ресурсе и дополнительные возможности и была ценность масонов для еврейских гегемонов.
Дальнейший “прогресс” в России в интеллигентской среде можем обнаружить в письме поэта А. Белого к Н. К. Метнеру в 1912 году:
“… Они собираются задушить всё сильное и самостоятельное. В вашем инциденте вижу я и продолжение серии скандалов, которые они (евреи. – Р.К.) нам устраивают. Вот за последние два года в русской литературе град скандалов, устраиваемых еврейскими литературными критиками и антрепренерами: 1) скандал с писателем Чириковым; 2) скандал с Куприным; 3) скандал с Блоком; 4) скандал в кружке со мной; 5) Эллисовский инцидент. Провокаторское войско надвигается на нас со всех сторон. Нужно быть бодрым”, – пытался поднять себе тайно дух и настроение А. Белый.
Этот человек, поэт и сотни ему подобных уже вынуждены были так жить и говорить у себя дома, на своей Родине, в России…
В этой главе мы наблюдали много примеров российской, и в частности, – русской интеллигенции этого периода, которые наш выдающийся мыслитель Иван Ильин назвал – “ничтожества русской интеллигенции”. Чтобы ещё полнее и отчетливее отобразить этот позорный для российской интеллигенции период истории и во многом определяющий последующую трагедию после 1917 года, – далее на примере образа и судьбы типичного либерал-демократа В. Розанова проследим во многом состояние всего “образованного” российского общества, интеллектуальной элиты, и попытаемся понять – смогла ли эта элита понять пришедшую в Россию технологию “Тайны…”, “свободы” и ей противостоять?
Василий Розанов – эдакий характерный образчик интеллигента того периода – дряблый шарахающийся в крайности “в поисках” эрудит, у него было много общего с ещё одним характерным интеллигентом того времени – Николаем II, их обоих, и, к сожалению, – их семьи постигла по какой-то закономерности одна и та же трагедия.
Во-первых, пример В. Розанова в этом случае является удачным ещё и потому, что так по несчастию для России случилось, что в первой декаде XX века в России не было ни одного достойного мыслителя, равного Достоевскому, Данилевскому, Леонтьеву, Соловьёву и Чехову. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой были на склоне лет и вообще на эту тему не обращали внимания. А Бердяев, Булгаков и Ильин были ещё молодыми. – И получилось, что в этот период В. Розанов оказался самым “великим” и “выдающимся” мыслителем в России и уже поэтому можно судить по его уровню – уровень интеллекта всей российской элиты, российского общества.
К тому же, во-вторых, – тема “еврейского вопроса” в России после Ф. М. Достоевского и В. Соловьёва никем не изучалась – ни с исторической позиции, ни с философской, хотя тема в этот период для России была необычайно актуальна и важна. И надо же было такому случиться, что в этот трагический для России период именно Василий Розанов оказался единственным мыслителем в России, который изучал еврейскую тему и пытался разгадать загадку этой нации. Как он шарахался от любви к критике, и чем это для него закончилось – мы увидим в следующей главе.
Василий Розанов не был состоявшимся философом, не был состоявшимся писателем и поэтом, но он был неплохим публицистом и в конце жизни стал хорошим специалистом по “еврейскому вопросу” и даже неплохим ученым в этой теме. Но, в-третьих, – почему именно его современные идеологи “свободы” в XXI веке выставляют образцом русской философии, а остальных намного более выдающихся русских мыслителей – русскими фашистами. Но эти же идеологи, как правило, “забывают” отметить, что В. Розанов после десятилетия лизоблюдства перед “прогрессивной” нацией всё-таки поумнел, прозрел и занял совсем противоположную гражданскую позицию.
Для меня В. Розанов интересен ещё и тем, что в своей первой книге, посвящённой русской философии “Ответ Джо Соросу и изучение мудрости” именно одного Розанова я пропустил, ибо посчитал его несерьёзным мыслителем. Но как после оказалось – еврейские идеологи Ефим Курганов и Генриета Монди (и их друзья “по окопам”) пытаются в наше время убедить россиян, что В. Розанов – самый лучший российский мыслитель всех времён. И сейчас хороший момент наверстать мною пропущенное в первой книге – рассмотреть “творчество” В. Розанова, и, уверен, – многим читателям будет интересно это наблюдать, мысленно прослеживать зигзагообразную эволюцию этого мыслителя, и полезно для своего интеллектуального развития.